Цитаты со словом «стремя»

Даже если бы я видел, что вы, холодно стоя рядом со мной, внимательно прислушиваетесь к исполняемым мною вещам, стремясь из любопытства определить степень моего таланта, то я, наверно, играл бы так плохо, что, пожалуй, вы не смогли бы и слушать.

Гордый и самолюбивый, я мечтал быть победителем жизни, но, не обладая никакими специальными знаниями, естественно, стремился открыть в себе какой-нибудь потрясающий, капитальный талант; издавна меня привлекала литература, к тому же, сталкиваясь почти каждый день с журналистами и поэтами, я воспитал в себе змеиную зависть.

России — их единодушная совокупность при естественной разновидности; там искусственная связь рыцарских замков с их принадлежностями составляет отдельные государства, здесь совокупное согласие всей земли духовно выражает неразделимое единство; там поземельная собственность — первое основание гражданских отношений, здесь собственность — только случайное выражение отношений личных; там законность формально логическая, здесь — выходящая из быта; там наклонность права к справедливости внешней, здесь предпочтение внутренней; там юриспруденция стремится к логическому кодексу, здесь, вместо наружной связности формы с формою, ищет она внутренней связи правомерного убеждения с убеждениями веры и быта; там законы исходят искусственно из господствующего мнения, здесь они рождались естественно из быта; там улучшения всегда совершались насильственными переменами, здесь — стройным естественным возрастанием; там волнение духа партий, здесь незыблемость основного убеждения; там прихоть моды, здесь твердость быта; там ш

Что же касается будущего молодого пастыря, этот посвятил свой досуг заготовке веников, избирая для ломки их благоприятный сезон, вскоре от распускания, когда березовый лист, по отзыву знатоков, особливо полезен и душист, хотя бы и в ущерб прочности… Несомненно, в Рогове тех лет, на фоне уже начавшихся народных бедствий, бывали события и по-важней, однако, стремясь выделить этим фоном завязку Машиной трагедии, Фирсов громоздил вокруг доломановской бани уйму эпических преувеличений вроде того, что до нее в Рогове по этой части царили совершенный хаос и невежество и якобы бородатые труженики мылись исключительно в корытах, париться же лазали в русские печи, мужественно закрываясь заслонкой снаружи, а кто хилого сложения, вовсе не мылись от лета до лета — до поры,

В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался… Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени… офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие… Жители Праги, старики, женщины, дети, бежали толпами перед нами к мосту, куда стремились также и спасшиеся от наших штыков защитники укреплений — и вдруг раздались страшные вопли в бегущих толпах, потом взвился дым и показалось пламя… Один из наших отрядов, посланный по берегу Вислы, ворвался в окопы, зажег мост на Висле, и отразил бегущим отступление… В ту же самую минуту раздался ужасный треск, земля поколебалась, и дневной свет померк от дыма и пыли… пороховой

Послушайте писателя нового типа: он, на своем пошлом жаргоне, своими устами или устами своего критика — и чаще всего газетного, — скажет вам, что он создал несметное количество новых ценностей, преобразовал прозаический язык, возвел на высоту и обогатил стихотворный, затронул глубочайшие вопросы духа, «выявил» новую психику, поставил себе великие «задания», стремится к великим «достижениям» и «возможностям», он, не стыдясь, назовет себя «мудрым», «многогранным», «дерзновенным», «солнечным»… А меж тем, за немногими исключениями, не только не создано за последние годы никаких новых ценностей, а, напротив, произошло невероятное обнищание, оглупление и омертвение русской литературы: Не многое исчезло: совесть, чувство, Такт, вера, ум… Растет словесный блуд… Исчезли драгоценнейшие черты русской литературы: глубина, серьезность, простота, непосредственность,

Бертальды ему отвечать и час от часу жарче Тайной любовью к нему разгораться, как стали Ундины Он и она дичиться и в ней существо им чужое Видеть, как Ундина плакала, как пробуждали Слезы ее заснувшую совесть Гульбранда, а прежней В нем любви уже пробудить не могли, как порою Жалость его к Ундине влекла, а ужас невольно Прочь отталкивал, сердце ж стремило к Бертальде, созданью С ним однородному… знаю, что это все я умел бы, Добрый читатель, порядком тебе рассказать; но позволь мне Лучше о том позабыть, что так больно душе; испытали Все мы неверность здешнего счастья; ты сам, вероятно, Был им обманут, таков уж земной человеческий жребий.

Нет не извозчик не трамвай Авто рычащий диким вепрем Под зеленью бульварных вай Громополете улиц терпим СЕДАМА мчит окорока Заградноблестким ресторанам Вези не час вези века Царица трепетных дурманов Электрзеркалоресторан Продажночеляди улыбкожабы Бубукцион различных стран Жирафы бегемоты крабы И еженочь сюда столам Мы сливки общества упорно Стремятся толпы муже дам Под танец похоти волторны Вознесся столп официант Белафрикон своей манишки Утонченапетитатлант Тошноты мутной и отрыжки При входе взгляд и возглас липкий Не посетитель общезал Корсетебутшампаноскрипки Я сердце музы заказал Нет мне не общий Тенибак И не селедку череп пуля О отрицательной сюжет Самоубийцохоля 1910 Москва Снимать корсет, порвать подтяжки, Пружиной резать старотик, Китами тикают по ляжкам.

Правда, во мне жила надежда, что и там, в этом светлом потоке могучей и полной жизни, я пойду тоже вперед, выравняюсь с одними, стану обгонять других… Но если бы кто-нибудь пожелал убедить меня, что между этим мирком, который я покидал, и тем заманчивым миром, куда стремился, нет качественного различия, что «великое студенчество» есть только простая сумма из единиц, по большей части таких же тусклых и так же мало интересных, как и я в данную минуту, — я бы не поверил и даже, вероятно, обиделся бы за свою мечту… Мать и один из ее братьев, живший недалеко, провожали меня до Бердичева, откуда начинался железнодорожный путь.

Если люди, не меся муки, не топя печи, как на театре делают только вид, что они пекут хлеб, то по последствиям – отсутствию хлеба – очевидно для каждого, что они только притворялись; но если человек делает вид, что он ведет добрую жизнь, мы не имеем таких прямых указаний, по которым мы бы могли узнать, серьезно ли он стремится к ведению доброй жизни, или только притворяется, потому что последствия доброй жизни не только не всегда ощутительны и очевидны для окружающих, но очень часто представляются им вредными; уважение же и признание полезности и приятности для современников деятельности человека ничего не доказывают в пользу действительности его доброй жизни.

И чем сильнее был ум этого человека, тем резче были и его заблуждения, чем с большею ревностью стремился он, тем более вовлекался в ошибки… Но дело в том, что стремление его было пламенно, неутомимо, что цель, к которой он стремился, была благородна и высока, — и мы, жалея об ошибках, осуждая их следствия, не можем не преклоняться перед прекрасною, пламенною и благородною личностью этого нового Фауста, пожираемого жаждою высокого и благого знания и благородной деятельности… Как ни велики твои ошибки, мученик скорбной мысли и благих стремлений, но ты был одним из благороднейших сынов России, и безмерны твои заслуги перед родиной. …

Кутузов отвечал, что с тех самых пор, как он вступил с войсками в австрийские владения и, особенно после того, как он лично имел счастие слышать достопамятные слова, сказанные ему в Вене самим австрийским императором, единственная цель его жизни — цель, к которой стремятся все его желания, состоит в том, чтобы быть приятным его австрийскому величеству и быть в его просвещенных руках полезным орудием всеобщего блага, но, несмотря на это обстоятельство и на всё его высокое уважение к просвещенному руководству лиц, составляющих Гофкригсрат, и на всё желание исполнить мудрые, данные ему советы — он на этот раз чувствует себя вполне несчастным тем, что обстоятельства мешали

Имея в составе своем значительное число, так называемых, земских деятелей, владельцев земли, кадетская партия первым пунктом своей программы поставила отчуждение земли, окончательное разорение собственных своих сочленов; конечно, руководители ее не были искренни в этом случае и к этому вовсе не стремились, весьма охотно выпустив этот пункт из программы созданного и руководимого ими прогрессивного блока, но не является ли это лучшим доказательством того, что они не верят в собственное свое самостоятельное существование и ищут сочувствия извне путем уступок и жертв; без этого сочувствия слева, без этих козырей из чужой, не ихней колоды карт, кадеты есть не более как многочисленное сообщество либеральных адвокатов,

А ты горд: ты и теперь уже ничего не хочешь видеть; ты самоуверен: ты думаешь, что уже все знаешь; ты думаешь, что все обстоятельства России тебе открыты; ты думаешь, что уже никто и поучить тебя не может; ты стремишься изо всех сил быть похожим на тех государственных людей, которые скоро блеснули и скоро исчезли, которые имели в себе все для того, чтобы сделать множество добра, которые даже пламенели желаньем сделать добро, даже работали, как муравьи, всю свою жизнь, и при всем том не осталось после них никакого следа, и самая память о них позабыта; как исчезнувший круг на воде,

Отдельное, чисто субъективное чувство, отдельная мысль или фантазия без всякого общего необходимого предмета, наконец, непосредственная животная похоть, очевидно, не могут служить образующими началами или факторами общечеловеческой жизни как такой; значение положительных начал для этой жизни могут иметь: только такое чувство, которое стремится закрепить свое непосредственное состояние объективным его выражением, только такое мышление, которое стремится к определенному предметному содержанию, только такая воля, которая имеет в виду определенные общие цели; другими словами – чувство, имеющее своим предметом объективную красоту, мышление, имеющее своим предметом объективную истину (следовательно, мышление познающее, или знание), и воля, имеющая своим предметом объективное благо.

Часов стучит засов Проходишь спальней Огни длиннее и печальней И вот Сомнений скучный хоровод Тоска поет Как заунывно пенье Под сводом черепиц Упавших спиц Раскрылся шорох Он скрытен — порох О слова Едва Права Судьба Всех этих Что гурьба Так яростно стремится Там вне стен Во имя новых перемен Скачите люди, кони Вы вне погони Чело небес овесненной природы В своей рептух взявших синеву… Опять бегут рогатые породы Щипать прилежно мураву Днесь слышно вновь как небу лезет травка И как птенцы клюют тюрьму скорлуп Весь мир теперь сияющая лавка «Не купит счастья тот — кто лишь отменно скуп».

Пушкин и его лите-рат урны е д рузья знал и эт о; дей ствуя на поприще критики, они и не хотели подчиняться усл овиям, несовместимым с их понятиями о собст венном достоинстве; они знал и, что чрез это от казы вают ся от средств достичь господст ва над массою публики, — да они и не стремил ись к такому господст ву: они поставил и себе целью довол ьст воват ься спокой ным сочувствием немногих читателей , кот оры х считал и избранны ми, и горд о думали, что качества их слушателей вознагражд ают за кол ичество.

На днях я купил в книжном киоске брошюру одного австралийского еврея, искажающую идеи социализма и полную необоснованных доводов против него; эту брошюру издали поборники Единого налога с бескорыстной, по-видимому, целью освободить землю от помещика самым простым способом, то есть смешивая с грязью всякого, кто стремится к этой же цели, но не считает Генри Джорджа царем и богом; я знаю социалистов, которые с пеной у рта доказывают, что если кто-то поет не «Красный флаг», а другую песню и позволяет себе усомниться в деловом опыте Карла Маркса, то с ним нельзя иметь ничего общего.

В XIV главе смягчено рассуждение Позднышева о воспитании девушек, сводящемся, по его мнению, единственно к пленению мужчин, и совершенно выброшено место, где идет речь о страданиях девушек от возбуждения чувственности и о проявлении ее у них в присутствии мужчин: в литографированной редакции идет речь о том, что всякая девушка, даже такая, которая стремится к учености или гражданской доблести, главной задачей своей ставит пленить мужчину, и что из десяти девять невыносимо страдают в период зрелости и потом, если они в двадцать лет не выходят замуж, а в присутствии любого мужчины чрезмерно оживляются и возбуждаются.

Познакомившись с Аристотелем, уже не удивляешься тому, что александрийцы уделяли художественной критике такое огромное внимание, и каждый из них, кто питал склонность к творчеству, задумывался над вопросами стиля и манеры, размышляя о больших академических школах живописи, — к примеру, о школе в Сикионе, стремившейся сохранить строгие традиции древности, и о школах реалистического или импрессионистского толка, старавшихся воспроизводить действительную жизнь, да и о многом другом: о допустимой степени идеализации в портрете, о художественной ценности эпических форм в столь позднюю эпоху, как та, в какую они жили, о том, каков должен быть предмет искусства.

Задумчивость подчас Впускай в приют укромный: Ее чуть слышный глас И взор приятно-томный Переливают в нас Покой и услажденье; Она уединенье Собой животворит; Она за дальни горы Нас к милому стремит — И радостные взоры, Согласные с душой, За синевой туманной Встречаются с желанной Возлюбленных мечтой; Ее волшебной силой В гармонии унылой Осеннего листка, И в тихом ветерка Вдоль рощи трепетанье, И в легком содроганье Дремавшия волны́ Как будто с вышины Спускается приятный Минувшего привет, И то, что невозвратно, Чего навеки нет, Опять животворится, И тихо веют, мнится, Над нашей головой Воздушною

Если бы только в этом автомате не было живых, трепещущих человеческих мышц, горячей крови, сложного мозга, пульсирующего сердца… Если бы только этот автомат не боялся смерти, не жаждал жизни, солнца, любви, не стремился бы к теплу и уюту, не мечтал бы о счастье… Если бы только этот одушевленный автомат не был бы никем любим, если бы никто по нем не тосковал, если бы только он не был ничьим отцом, мужем, братом, сыном… Если бы он не был ни для кого «единственным в мире счастьем»… Части беспрерывным потоком текут к окопам.

Тем, что мы, точно мертвецы, точно всё пережившие, или точно трусы, боящиеся нашей будущей жизни, наконец – точно равнодушные изменники тех из нас, в которых еще осталась жизненная сила и которые стремятся вперед, точно энервированные до отупения, до непонимания, что и у нас есть жизнь, – в каком-то отчаянии, бросаемся в эпоху «Илиады» и создаем себе таким образом искусственную действительность, жизнь, которую не мы создавали и не мы проживали, мечту, пустую и соблазнительную, – и, как низкие люди, заимствуем, воруем нашу жизнь у давно прошедшего времени и прокисаем в наслаждении искусством, как никуда

Я ничего не умею заработать; я не могу есть на улице печенку, потому что я довольно чисто одет, словом — мое положение самое привилегированное… Но, как ни сильно содействует направление образования обезножению нашего брата-околыша, как оно ни стремится образовать из нашего брата-околыша слой или особенный образованный круг, хитрость его не удается: не дальше, как через месяц по вступлении, в этот круг, начинается ощущение какого-то овладевающего тобою угара… — Э, батюшка, — говорят уже несколько образовавшиеся члены этого круга, — это еще что, вы поживите-ка тут годик — с ума сойдете!

Под этим снегом белым белым… Часовня встреч разлук вокзал Дрожащий гул бег паровоза Тревожность оживленных зал Разлуки пламенная роза На плечи брошенные тальмы Последний взгляд последний зов И вверх искусственные пальмы От хладной белизны столов Ведь каждый день к твоим путям Бегут несчастнейшие лица К кому безжалостна столица И никнут в стали звонкой там И утром каждым в эту дверь Стремятся свежие надежды Все те на ком столица зверь Не съела новые одежды А ты гирляндами горелок Блестя на миг один приют Подъемлешь свой дорожный кнут Живую неуклонность стрелок.

В нескол ьких сл овах существенней шая черта развит ия критики Бел инского с 1840 года может быть определена так: _ Крит ика Бел инского все бол ее и более проникал ась живыми интересами нашей жизни, все л учше и л учше постигала явления этой жизни, все решительнее и решительнее стремил ась к тому, чтобы объ яснит ь публике значение л итературы дл я жизни, а литературе те от ношения, в кот оры х она дол жна стоять к жизни, как одна из главных сил, управл яющих ее развитием.

Но тот порхал уже на своей половине, гнулся и вертелся перед тесным зеркальцем, наводил глянец на ботинки, оттирал нашатырным спиртом воротник, выстригал нечто между ухом и носом, прислушивался к часам — идут ли, заглядывал в свою настольную книгу, словарь иностранных слов, стремясь с ее помощью довести свое обаяние до ошеломительного блеска… Отплясав же положенное время, Чикилев снова пересек со стулом заветную черту и оказался под боком у Манюкина; последнему ничего не оставалось, как перевернуть тетрадку верхом вниз и, как бы убавившись в размерах, с тоской обернуться к расфранченному сожителю. —

И так как в этот час тебе нужны все руки На всякий труд, Пока грозит нам тигр снаружи, а гадюки Грозят вот тут; И так как то, к чему стремились наши деды, Наш век попрал; И так как смерть равна для всех, а для победы Никто не мал; И так как произвол встает денницей черной, Объемля твердь, И нам дано избрать душою непокорной Честь или смерть; И так как льется кровь, и так как пламя блещет, Зовя к борьбе, И малодушие бледнеет и трепещет, — Спешу к тебе!

Такая любовь может много раз повториться в жизни человека; она или ненавидит брак и отвращается его, как идеи, профанирующей ее идеальность, или представляет его высочайшим блаженством и стремится к нему только до тех пор, пока он не предстанет к ней с своим строго испытующим, недоверчиво суровым взором: тогда бедная любовь потупляет перед ним свои глаза, как ребенок, застигнутый в шалости строгим гувернером… Да, брак есть гибель такой любви, и вот почему так много бывает несчастных браков по любви… Только действительное чувство не боится своего осуществления, не трепещет своей

Прошло сто лет, и юный град, Полнощных стран краса и диво, Из тьмы лесов, из топи блат Вознесся пышно, горделиво; Где прежде финский рыболов, Печальный пасынок природы, Один у низких берегов Бросал в неведомые воды Свой ветхий невод, ныне там По оживленным берегам Громады стройные теснятся Дворцов и башен; корабли Толпой со всех концов земли К богатым пристаням стремятся; В гранит оделася Нева; Мосты повисли над водами; Темно-зелеными садами Ее покрылись острова, И перед младшею столицей Померкла старая Москва, Как перед новою царицей Порфироносная вдова.