Цитаты со словом «место»

Почти не разгибаясь даже там, где по пути оказывались тормозные площадки — так болела спина, он выбрался, в конце концов, на пустое в широком расхождении рельс, место; здесь, близко перед собой, увидел он маленькую, без дверей будку, внутри ее горел свечной огарок; сторожа не было; над грубой койкой на полке лежал завернутый в тряпку хлеб, рядом с бутылкой молока и жестянкой с маслом.

Здешняя контора справок наводила справки насчет Вашего одесского имения и прислала мне бумагу, из коей видно: 1) все постройки старые, пришедшие в ветхость и только годные "на снос"; 2) место хорошее, кроме части, находящейся над обрывом, где замечается оползнь; 3) оценено имение в 130000, но если немного обождать и не спешить, то можно продать за 250000; 4) 416 кв.

На прибрежных лугах около кустарников Десулави обратил моё внимание на следующие растения, особенно часто встречающиеся в этих местах: астру (Aster tataricus L.) с удлинёнными ромбовидными и зазубренными листьями, имеющую цветы фиолетово-жёлтые с белым хохолком величиной с копейку, расположенные красивой метёлкой; особый вид астрогала (Astragalus membranaceus Fisch.),

То направлял он прогулку свою по плоской вершине возвышений, в виду расстилавшихся внизу долин, по которым повсюду оставались еще большие озера от разлития воды; или же вступал в овраги, где едва начинавшие убираться листьями дерева отягчены птичьими гнездами, – оглушенный карканьем ворон, разговорами галок и граньями грачей, перекрестными летаньями, помрачавшими небо; или же спускался вниз к поемным местам и разорванным плотинам – глядеть, как с оглушительным шумом неслась повергаться вода на мельничные колеса; или же пробирался дале к пристани, откуда неслись, вместе с течью воды, первые суда, нагруженные горохом, овсом, ячменем и пшеницей; или отправлялся в поля на первые весенние работы глядеть, как свежая орань черной полосою проходила по зелени, или же как ловкий сеятель бросал из горсти семена

И в самом деле, как в сущности ни проста система оборотов капитала, которой придерживается Иван Кузьмич, как ни прост прием обогащения, основанный на том, чтобы в корень извести все, что произвели природа или чужие руки, как ни просто, проглотивши этот многолетний труд природы и человека, положить потом себе в карман чистые деньги, но условия жизни глухих мест бывают иной раз таковы, что и такая система действия, такая голая купля готового добра, такое бесследное уничтожение естественных и трудовых богатств могут, поистине, считаться благодеяниями, а Иван Кузьмич — действительным благодетелем… В самом деле, что такое было, например, в деревне Распоясове, где теперь властвует Иван Кузьмич и куда он теперь едет, прежде нежели появились в ней капиталы Ивана Кузьмича?

Нередко также он проводил целые часы за письменным столом в общей зале, раскидав по столу какие-то исписанные листы и чертежи… Дня через три-четыре ветер несколько стих, пароход качался меньше и ровнее, а публика понемногу привыкала, и жизнь на пароходе входила в колею: за столами во время обеда и завтрака оставалось менее пустых мест, а на палубе, за ветром, на спокойных лонгшезах появились бледные дамы и джентльмены, плохо выносившие качку и до этого дня скрывавшие свои страдания за дверями кают… Английская молодежь затеяла даже игры в какие-то кольца, кое-где загорался легонький флирт, в небольшом зале раздавались звуки рояля и порой пение… По вечерам, после ужина, в smoking room'e стояли непроглядные клубы

Вы знаете, что блины живут уже более тысячи лет, с самого, что называется, древле-славянского ab ovo… Они появились на белый свет раньше русской истории, пережили ее всю от начала до последней странички, что лежит вне всякого сомнения, выдуманы так же, как и самовар, русскими мозгами… В антропологии они должны занимать такое же почтенное место, как трехсаженный папоротник или каменный нож; если же у нас до сих пор и нет научных работ относительно блинов, то это объясняется просто тем, что есть блины гораздо легче, чем ломать мозги над ними… Поддаются времена и исчезают мало-помалу на Руси древние обычаи, одежды, песни; многое уже исчезло и имеет только исторический интерес, а между тем такая чепуха, как

Он так привык к ее мягкому, будто бархатом подернутому голосу; к нему, казалось, приросли все любимые мелодии Себастияна; она так хорошо помогала ему разыгрывать новые партиции; она с таким участием слушала его сочинения; он так любил, чтобы она была перед ним, когда, в грезах импровизации, глаза его неподвижно останавливались на одном и том же месте… Еще недавно она догадалась, что Себастияновы пальцы не захватывали всех необходимых звуков в аккорде, встала, наклонилась на стул и положила свой маленький пальчик на клавиш… Себастиян задумался; чем больше он думал, тем больше видел, что Магдалина мешалась со всеми происшествиями его музыкальной жизни; он удивлялся, как до сих пор не замечал этого… посмотрел вокруг себя; вот ноты, которые она для

Под гниющей корой неведомо откуда явились и копошатся тысячи червей, муравьев; все это суетится, лазает, точит, ест мертвеца, тащит в свой дом, строится, устраивает муравьиные кучи, растаскивает его по мельчайшим частям, как у бобыля шапку, полушубок, и, глядишь, нет дерева, а есть что-то другое, и не мертвое, а живое; дерево рассыпалось, и на том месте, где оно лежало, по всей его длине, вырос крепкий мох, разнообразный, красивый, и в нем после хорошего «грибного дождя» (для грибов бывает особенный грибной дождь) — масса грибов, которые через день по появлении жарятся на сковороде в сметане… Издохла лошадь, и немедленно, не давая вам поскорбеть о погибшем работнике, она, эта самая мертвая лошадь, начинает жить новою жизнью.

В выручке не было на этот раз ни одного билета, а лежал только один мешочек с серебром; предполагая, что хозяин взял билеты с собой на квартиру, я не стал делать более никаких поисков, а, захватив этот только мешочек, запер опять выручку и тем же путем вылез за окно… Здесь, снова осмотревшись, я повесил опять на место решетку и потом спустился вниз; еще раз прислушался и осмотрелся, а потом, поставив на место ящики и бочку, быстро, но не бегом, чтобы не подать подозрения, отправился в трактир… Такой отчаянной смелости, которую я выказал при совершении этой кражи, я впоследствии сам удивлялся; я даже не помню, что происходило тогда внутри меня.

Наконец, в папке № XL сохранился перечень грамот XVII века и копии девяти документов: 1) послания патриарха Иоакима от 15 апреля 1682 г., 2) выпись с межевых и мерных книг, по которым определяются границы вотчины Предтечева монастыря, 3) список с грамоты Алексея Михайловича на Коломну об очищении домовых и дворовых мест, 4) выпись о вводе казначея Предтечева монастыря во владение поместьем села Малинова, 5) копия жалованной грамоты игумену Предтечева монастыря, по которой ему отдана во владение мельница на реке Упе в Туле, 6) об отказе Предтеченскому монастырю двора с хоромным строением на берегу Упы, 7) копия с грамоты на владение Предтечевым монастырем деревни Лысковой, 8) о даче послушной грамоты на вотчину

Если бы спросили, как случилось, что эти продавцы так подчинились воле и слову Господа, что по его велению оставили свою торговлю и вышли из двора храма со всеми предметами торговли, то надобно заметить: 1) что их совесть подсказывала им, что они в самом деле нехорошее дело делают в святом месте, и потому, когда Господь с силою напомнил им об этом, совесть их еще сильнее заговорила и заставила их исполнить веление его беспрекословно, 2) слава об Иисусе из Назарета, как пророке или человеке необыкновенном, вероятно, в это время уже довольно распространилась в народе; пилигримы из Галилеи, конечно, принесли и в Иерусалим вести о чудесах, совершенных им в Галилее, о событии при

Многоименная, бывшая древле, Величайшая между Богов и Богинь, В изначальности бывшая, Между всеми – любимая, Прообраз всех образов, Солнце в облике женском, Царица Богинь и Жен, Око Солнца, правое око Солнца, Утроликого звездный венец, Сириус, новую жизнь возвещающий, Сириус, новый год начинающий, Открывающий Нильский разлив, Владычица нового круга, Что на месте самом лучистом Восседает в эфирной ладье, Владычица Неба, высокая в Небе, Лучистая в солнечном Небе, Златосветная в свете своем, Золотая, меж светлыми светлая, Свежий ветер, Царица Земли, Меж могучих могучая, Владычица Юга и Севера, Пашня возделанная, Родом из края, богатого золотом, Родом из Нубии, Владычица теплого воздуха, Огонь извергающая, Пламя пылающее, Край Запредельный дарами своими всегда наполняющая, Великая при Озирисе

Пишут, что один мурза, именем Кандаул, хотел снять броню с мертвого и что из тела, уже оцепенелого, вдруг хлынула свежая кровь; что злобные татары, положив оное на рундук, пускали в него стрелы; что сие продолжалось шесть недель; что царь Кучюм и самые отдаленные князья остяцкие съехались туда наслаждаться местию; что, к удивлению их, плотоядные птицы, стаями летая над трупом, не смели его коснуться; что страшные видения и сны заставили неверных схоронить мертвеца на Бегишевском кладбище, под кудрявою сосною; что они, в честь ему изжарив и съев 30 быков в день погребения, отдали верхнюю кольчугу Ермакову жрецам славного белогорского идола, нижнюю — мурзе Кандаулу, кафтан — князю Сейдеку, а саблю с поясом —

Простудившись дорогой, я приехал на воды весь в ревматизмах; меня на руках вынесли люди из повозки, я не мог ходить – в месяц меня воды совсем поправили; я никогда не был так здоров, зато жизнь веду примерную: пью вино, только когда где-нибудь в горах ночью прозябну, то, приехав на место, греюсь… Здесь, кроме войны, службы нету; я приехал в отряд слишком поздно, ибо государь нынче не велел делать вторую экспедицию, и я слышал только два-три выстрела; зато два раза в моих путешествиях отстреливался; раз ночью мы ехали втроём из Кубы, я, один офицер нашего полка и черкес (мирной, разумеется), – и чуть не попались в шайку лезгин. –

Так он отмечал, что «наибольшую ценность керченская рыба, главным образом сельдь и камса, имеет в соленом виде, а маринады из нее получают развитие только в самое последнее время, причем камса в этом виде начинает успешно конкурировать с прославленной килькой»; что «по качеству и упитанности керченская рыба занимает первое место в Союзе и проникает довольно интенсивно на иностранные рынки»; что «пущенный в тридцать первом году холодильник имеет производительность в пятьсот центнеров в сутки»; что «керченское рыболовство дает пять процентов всей рыбной продукции Союза»; что «для обслуживания этой промышленности Рыбтрест имеет бондарные мастерские, вырабатывающие до полумиллиона бочек в год на такую-то сумму, а также корабельные мастерские такой-то мощности…» Записей

Палата, пересчитав их по пальцам в первый раз в своей жизни, объявила им, что ни причислить, ни наделить их землею нельзя, так как ей неизвестно еще, имеют ли право владения этой землей и сами инородцы, и предложила надел в даче Ашлыковской, то есть предложила перейти на другое место, чего старожилы армашевцы не похотели, а как самовольно сорок лет жили спокойно, так и стали продолжать: стали самовольно присвоивать себе необходимые для пашни земли, сенокосы, занялись высидкою дегтя и вырубкой строевого леса, и это своевольство шло во все время их ходатайства, до тех пор, пока только в прошлом, 87-м году не было расследовано, что татары не имеют права на

Он недовольно замолчал; потом воодушевленно продолжил: — Перед этим зеркалом, которое мне открывает так много неприятных истин; в этой странной комнате, куда наставлено так много излишней мебели; в этом маленьком уголке этого огромного несуразного дома, где я сосредотачиваю самое оригинальное веселье, куда приходили прелестнейшие женщины Парижа и других мест, где раздавалось так много сладких поцелуев, где смеялись над устами, слишком льнущими к шампанскому, где навертывались слезы на глаза некоторых нервных женщин, где я любил, пел, смеялся, где я никогда не был несчастлив… Перед этой постелью, этим стулом, этим креслом, этой кушеткой, еще новой, но уже ставшей старым другом, перед этими дорогими соучастниками наслаждений… О, кровать, одной своей формой достойная

Вы и сами догадывались и знали, что это существованье было похоже на полусон со страшными сновиденьями и почти лишено внутренних признаков жизни при очень слабой видимости внешних; что полный отказ от деятельности, в былой ее форме, сменялся деятельностью нечеловечески затрудненной и ослабленной, а эта последняя – приступами возобновленного отчаянья; что чувствованье времени, составлявшее почти метафизическую природу лета 17-го года, уступило место голой и пока не утоленной потребности понять и почувствовать все поколенье, во всей его горькой и несчастной целости в 27-м, – потребности, уже не утолимой одной интуицией, а обреченной долго и мучительно побираться в своем голоде по бесформенно расползшимся дорогам неизученных фактов и чужих преждевременных обобщений.

Я стара, но я сказала тебе, мой старый муж томится в каменоломнях, я ем хлеб, который зарабатываю себе моими руками, и мои сыновья и сыновья моих дочерей тоже трудятся – из них есть ткачи и канатчики, и кожевенники, и все они едва питались своими трудами, а христиане теперь завели у себя мастерские в особых огражденных местах, где они молятся, а другие их за это кормят, и они на даровом хлебе берут работу дешевле нашего… Наши руки не могут более доставать работою столько, сколько нужно на пропитание… Проклятие им, пора с ними расчесться… Старый Пеох видел, как черный ибис плясал на берегу, глядясь в воду.

Так произнес он – и душу в груди взволновал у Энея: Он полетел к Девкалиду, воинственным жаром пылая, 470 Но Девкалид не позорному бегству, как отрок, предался: Ждал неподвижный, как вепрь между гор, на могучесть надежный, Шумного вкруг нападения многих ловцов ожидает, Стоя в месте пустынном и грозно хребет ощетиня; Окрест очами, как пламенем, светит; а долгие зубы 475 Ярый острит он, и псов и ловцов опрокинуть готовый, – Так нажидал, ни на шаг не сходя, Девкалид Анхизида, Против летящего воина бурного; только соратных Криком сзывал, Аскалафа вождя, Афарея, Дейпира, Молова сына, и с ним Антилоха, испытанных бранью; 480 Их призывал Девкалид, устремляя крылатые речи: "Други,

Степь не была уже так хороша и свежа, как бывает весною и в самом начале лета, какою описывал ее мне отец и какою я после сам узнал ее: по долочкам трава была скошена и сметана в стога, а по другим местам она выгорела от летнего солнца, засохла и пожелтела, и уже сизый ковыль, еще не совсем распустившийся, еще не побелевший, расстилался, как волны, по необозримой равнине; степь была тиха, и ни один птичий голос не оживлял этой тишины; отец толковал мне, что теперь вся степная птица уже не кричит, а прячется с молодыми детьми по низким ложбинкам, где трава выше и

Чтоб освободиться от этого раздражения, окрестным обывателям ничего другого не остается, как выбрать из своей среды излюбленного ходока (рискуя даже быть обвиненными в «скопе» и «измене»), которому поручить утруждать высшее начальство нижайшею просьбой: 1) дабы во множестве настроенные в благополучных местах крепости стреляли лишь холостыми зарядами или же пускали свои снаряды в твердь небесную, так как последняя, от такого немилостивого стреляния, ни расколоться, ниже закоптеть не может; и 2) а так как сие их ходатайство, всеконечно, имеет быть признано непомерным и затейливым, то распорядиться, по крайней мере, чтоб стрельба с упомянутых выше крепостей производилась в определенные часы, в продолжение которых вольно

Высаживанье это производится таким образом: весною, как только окажутся проталины, из клетки, где куропатки провели зиму, разбирают самцов и самок в отдельные коробки, наблюдая, чтобы в них входил воздух и чтобы в тесноте куропатки не задохлись; потом едут в избранное для высиживанья место, для чего лучше выбирать мелкий кустарник, где бы впоследствии было удобно стрелять, преимущественно в озимом поле, потому что там не пасут стад и не ездят туда для пашни крестьяне, обыкновенно пускающие своих лошадей, во время полдневного отдыха, в близлежащий кустарник; в ржаное поле вообще никто почти до жатвы не ходит и не мешает высаженным куропаткам выводиться.

Нору, в которой живет лиса с лисятами, узнать нетрудно всякому сколько-нибудь опытному охотнику: лаз в нее углажен и на его боках всегда есть волосья и пух от влезанья и вылезанья лисы; если лисята уже на возрасте, то не любят сидеть в подземелье, а потому место кругом норы утолочено и даже видны лежки и тропинки, по которым отбегают лисята на некоторое расстояние от норы; около нее валяются кости и перья, остающиеся от птиц и зверьков, которых приносит мать на пищу своим детям, и, наконец, самый верный признак – слышен сильный и противный запах, который всякий почувствует, наклонясь к отверстию норы.

Вельдюзь сколько удивлялся его разговорам, столь не менее и виду, ибо цвет его шерсти подобился белизною своею снегу; стан имел он полный и статный, голову гордую и украшенную густою гривою, состоящею из золотых волос и которая перевита была голубыми лентами и по местам блистала дорогими каменьями; хвост его из таких же был волос, как и грива, и украшен был подобно; крылья имел он весьма пространные, состоящие из белых, розовых и золотых перьев, весьма прекрасно расположенных; копыта были у него золотые же; а глаза его блистали так, как звезды; узда, чепрак и седло его усыпаны были крупным жемчугом и бриллиантами. —

И пароход был почти пуст, – только артель мужиков на нижней палубе, а по верхней ходили взад и вперед, встречаясь и расходясь, всего трое: те два из второго класса, что оба плыли куда-то в одно и то же место и были неразлучны, гуляли всегда вместе, все о чем-то деловито говоря, и были похожи друг на друга незаметностью, и пассажир первого класса, человек лет тридцати, недавно прославившийся писатель, заметный своей не то печальной, не то сердитой серьезностью и отчасти наружностью: он был высок, крепок, – даже слегка гнулся, как некоторые сильные люди, – хорошо одет и в своем роде красив: брюнет

В ее сундуках я нашел пропасть всякого старушечьего хлама, но, перебрав все поношенные чепцы и перештопанные чулки, я не нашел ни денег, ни драгоценных вещей, которые старуха воровала у графа и его гостей… Не нашел я и вещей, которые были когда-то украдены у Тины… Очевидно, у Яги было другое складочное место, известное ей одной… Я не привожу здесь своего протокола, предварительных сведений и осмотра… Длинен он, да и забыл я его… Сообщаю его здесь в общих чертах вкратце… Прежде всего я описал, в каком положении я застал Ольгу, и во всех подробностях изложил приведенный мною допрос ее.

Но общее суждение о всем сохранившемся от второго тома делается невозможным потому, что этот отрывок сам в свою очередь есть собрание множества отрывков, написанных в различное время под влиянием различных настроений мысли, и, как кажется, написанных по различным общим планам сочинения, наскоро перечерканных без пополнения вычеркнутых мест, отрывков, еще не приведенных в соответствие между собою, разделенных пробелами, часто гораздо более значительными, нежели самые отрывки, наконец, тем, что многие из напечатанных ныне страниц были, как видно, отброшены в сторону самим автором, как неудачные, и заменены или должны были быть заменены другими, написанными совершенно вновь и погибшими для нас.

При этом все изнемогают от работы: парень, который подсаживал меня двумя пальцами, утирает пот с лица, охает и, тяжело дыша, придерживает рукой готовое разорваться сердце; парень, уцепившийся тоненькой палочкой за борт гондолы, стонет от натуги, кряхтит и всем своим видом показывает, что если в Италии и существуют каторжные работы, то только здесь, в этом месте; нищий желает вам таких благ и рассыпается в таких изысканных комплиментах, что не дать ему — преступно; а ротозей-мальчишка вдруг бросается в самую средину этого каторжного труда и немедленно принимает в нем деятельное участие: поддерживает под локоть того парня, который поддерживал меня.