Цитаты со словом «щебетание»

Несколько минут он лежал в постели, прислушиваясь к тихому щебетанью какой-то пташки в саду и к странному чувству, нараставшему в его сердце. „

А это из-за щебетания воробьиной стаи слышен голос малиновки.

Ведь она, как птичка: щебечет первое, что ей приходит в голову, и, почем знать, может быть, это щебетанье даже гораздо лучше, чем разговоры об эмансипации, и о Ницше, и о декадентах?» –

Ранним утром Консуэло разбудило восходящее солнце и веселое щебетанье тысячи птиц в саду.

Но дитя не поворачивало головы за светлым лучом, проникавшим в комнату вместе с веселым щебетаньем птиц и с шелестом зеленых буков, которые покачивались у самых окон в густом деревенском саду.

Люди любят ее щебетанье, дремотный голос этой малой черно-белой летуньи.

Сама она не умела читать эту огромную книгу с синей далью, с летучими тенями облаков, с разноцветными лоскутами полей, по которым там и сям ползали люди и животные… Крик вороны, щебетанье жаворонка, шорох берез, медленное движение облаков, надрывающиеся на пашне лошади, мужики с потными лицами, в грязных рубахах, земля, чернеющая следом за сохой, беспомощно падающие деревца — все это сливалось для нее в общий фон, все казалось одинаково на своем месте, навевая только какие-то смутные ощущения, но не мысли… — Оно, скажем так, ваше благородие, — говорил ямщик, обмусоливая свою цигарку, — оно ведь

Несчастный страдал до неимоверности; все: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, — все чувства, все нервы его получили микроскопическую способность, и в известном фокусе малейшая пылинка, малейшее насекомое, не существующее для нас, теснило его, гнало из мира; щебетание бабочкина крыла раздирало его ухо; самая гладкая поверхность щекотала его; все в природе разлагалось пред ним, но ничто не соединялось в душе его: он все видел, все понимал, но между им и людьми, между им и природою была вечная бездна; ничто в мире не сочувствовало ему.

Этот «полуденный бес», как называла его хорошенькая молодая гетманша, Настя Скоропадчиха, прослышав, что его «ясочка коханая» Мотрёнька находится в Полтаве, безумно захотел хоть ещё раз в жизни взглянуть на неё, услыхать её голосок, её соловьиное щебетанье; и живучи были надежды, упряма была его железная воля — бок о бок с нею идти к своей цели, добиться короны герцогской, — что уже между ним и Карлом порешено было, — и вместе с Мотрёнькою потом взойти на ступени герцогского трона.

И все в ужасной тишине; Окрестность как могила: Вот… каркнул ворон на стене; Вот… стая псов завыла; И вдруг… протяжно полночь бьет; Нашли на небо тучи; Река надулась; бор ревет; И мчится прах летучий… Напрасно веет ветерок С душистыя долины; И свет луны сребрит поток Сквозь темны лип вершины; И ласточка зари восход Встречает щебетаньем; И роща в тень свою зовет Листочков трепетаньем; И шум бегущих с поля стад С пастушьими рогами Вечерний мрак животворят.

В середине его были письма («Дорогие братья во Христе Алексей Александрович и Павел Федорыч…» — начиналось одно из них), бумажки с выписками… На одной было начало стихотворения: Долго я Бога искал в городах и селениях шумных, Долго на небо глядел — не увижу ли Бога… На другой опять тексты: «Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности…» Ласточка с щебетаньем влетела в сенцы и опять унеслась стрелою на воздух.

И вспомнила она тенистые аллеи, Гирляндами плюща увитый старый дом, Дерновую скамью у мраморной Психеи И кущи белых роз, разросшихся кругом… На бархат и атлас в таинственном покое Струится лунный свет с небесной высоты, Бледнит его лицо безумно-дорогое, Прекрасные и гордые черты… Но близок час зари, редеет мрак алькова,- И с шелестом ветвей, и с щебетаньем птиц Врывается в окно луч утра золотого, Свевая сладкий сон с опущенных ресниц.

Оливье, не столь требовательный к свежему воздуху, довольствовался своим тесным жилищем и мирным обществом двух своих приятельниц, тем более что одна из них, г-жа Арно, посвятила себя теперь благотворительности, а другая, Сесиль, до такой степени поглощена была заботами о ребенке, что только и говорила о нем или с ним тем лепечущим и нарочито глупым говором, который пытается подделаться под щебетание птенчика и передать его неосмысленную песню человеческой речью.

Все реже, тише и отдаленнее раздаются: то скрип колес, то нежная малорусская песня, то звонкое лошадиное ржанье, то возня и последнее щебетанье засыпающих птиц, то, наконец, те неведомые, загадочные, прекрасные аккорды ночной гармонии, которую каждый слышал и которую никто не мог ни понять, ни описать… Огни гаснут, в темно-синем небе загораются и дрожат ясные серебряные звезды… Сладкие, но неясные мечты, дорогие воспоминания теснятся в голове.

Несмотря, однако ж, на крик и свист пахарей, несмотря на звонкие голоса птиц и шумные их драки, несмотря на движение людей и лошадей, которые сновали взад и вперед по десятинам, – несмотря на щебетание мелких птичек, жужжание насекомых, фырканье лошадей, ржание жеребенка и пение жаворонка, этого дарового музыканта пахаря, несмотря на все это оживление и странное разнообразие голосов и звуков, все представлялось одним гармоническим целым.

На стенах, на земле, на деревьях, на колебавшихся ветках и побегах точно было накинуто ярко-зеленое покрывало из нежных, крохотных листочков; на траве под деревьями, в серых каменных вазах в альковах – повсюду кругом виднелись золотистые, белые и пурпурные штрихи и пятна; над головой его высились деревья, белоснежные и розовые, слышался трепет крыльев, нежное щебетанье и жужжанье, и разливался сладкий аромат.

Но все же было лучше быть в одиночестве, и я отошел на переднюю часть палубы… Я ждал… Был один из тех вечеров, которые так любят ласточки, вечер, когда им так привольно уноситься в ясное небо или скользить над зеркальными водами, быстро задевать их острым крылышком и снова с безотчетно-радостным щебетаньем тонуть в чистом воздухе, — вечер, полный идеальной, гармоничной красоты.

Крупные, сверкающие капли сыпались быстро, с каким-то сухим шумом, точно алмазы; солнце играло сквозь их мелькающую сетку; трава, еще недавно взволнованная ветром, не шевелилась, жадно поглощая влагу; орошенные деревья томно трепетали всеми своими листочками; птицы не переставали петь, и отрадно было слушать их болтливое щебетанье при свежем гуле и ропоте пробегавшего дождя.

Оно и понятно: вот, беседуя с тобой и наслаждаясь мёдом душевным, я в то же время болею душой за касаток сих, птичек Божиих, которые вокруг нас носятся, бедные, и тоскуют: в огне погибли ведь птенцы их… А когда у них всё слава Богу, какая радость, какое умиление в щебетании их милом!

Для второго, после краткого антракта, – каскад веселых и ликующих звуков, игривых песенок, капризных трелей, как бы знаменующих восхождение солнца после лунной ночи и щебетание птиц; и, наконец, для третьего, решительного – трагический взрыв страсти, вопли жизни, побеждаемой смертью, томление вечных разлук, любви безнадежной и горькой… нечто такое, над чем может зарыдать и камень!

Напрасно веет ветерок С душистыя долины; И свет луны сребрит поток Сквозь темны лип вершины; И ласточка зари восход Встречает щебетаньем; И роща в тень свою зовет Листочков трепетаньем; И шум бегущих с поля стад С пастушьими рогами Вечерний мрак животворят, Теряясь за холмами… Его доселе светлый дом Уж сумрака обитель.

В течение десяти лет не случилось ни одного воровства, ни одного восстания; снегири постепенно старелись и плодили других снегирей, но и эти, подобно родителям, порхали лишь с ветки на ветку, услаждая обывательский слух своим щебетанием и отнюдь не думая о революциях; обыватели отъелись, квартальные отъелись, предводитель просто задыхался от жира.

Утро без зари, заря без солнца, солнце без прежнего блеска; в рощах одна темнота; в пении птичек одно щебетание; среди прелестного луга, среди роскошных цветов тишина и безмолвие; на гуляньях запыленные деревья; в полях пустые дороги; в городе бездушные стены; день унылый, вечер пасмурный, ночь тихая-тихая, как могила.

На их зеленеющих берегах соловей пел о рождении розы, своей возлюбленной, оплакивая мимолетность ее очарования; горлинка тосковала о более жизненных наслаждениях, а жаворонок приветствовал своими песнями животворящий свет: здесь более, чем где-либо, щебетание птиц выражало различные страсти их; восхитительные плоды, которые они клевали вволю, казалось, удваивали их силу.

Воображаю щебетанье в шестидесяти девяти верстах от города, от зданья, где запинаюсь взаперти, и станцию, и дождь наклонный, на темном видный, и потом захлест сирени станционной, уж огрубевшей под дождем, и дальше: фартук тарантасный в дрожащих ручейках, и все подробности берез, и красный амбар налево от шоссе.

Пусть за это язык его будет вовек бессловесен, Будет безрадостна жизнь, пусть сладкие песни поэтов 65 Слух не ласкают его, ни скорбная нега свирели, Крик зверей, мычание стад, щебетание птичье, Или же та, что скрылась из глаз в пастушьей дубраве И утешает людей, повторяя их жалобы, — Эхо!

Что до ласточек, то их будет особенно жалко: какая это милая, ласковая, чистая красота, какое изящество, эти «касаточки» с их молниеносным летом, с розово-белыми грудками, с чёрно-синими головками и такими же чёрно-синими, острыми, длинными, крест-накрест складывающимися крылышками и неизменно счастливым щебетаньем!

Как стая веселых птичек, с говором и щебетанием собирают они наскоро свои ранцы, сумки, связки с книгами, и, смеясь и перегоняя друг друга, сбегают по широкой лестнице в нижний этаж, в раздевалку, где у каждой под ее собственным номером хранятся у сторожа верхнее платье и галоши.

На другой — молодая девушка с волосами, зачёсанными на макушку, и с гребнем в причёске, большим, как спинка стула, плакала в платок, держа на ладони мёртвую птичку лапками вверх, а под картинкой было написано: «Ах, я никогда больше не услышу твоего весёлого щебетанья!»

Был один из тех вечеров, которые так любят ласточки, вечер, когда им так привольно уноситься в ясное небо или скользить над зеркальною водою, быстро задевая ее острым крылышком, и снова с безотчетно радостным щебетанием тонуть в чистом воздухе, — вечер, полный идеальной, гармонической красоты.