Цитаты со словом «приготовившийся»

Не думай, изменник, – кричал он, приготовившись её пронзить. –

Я не велю уже вам состязаться с конями Тидида, Храброго сердцем героя, которым Афина Паллада 23-405 Резвость вдохнула и мощь, а ему приготовив победу.

Им ты двенадцать наполни амфор и амфоры закупорь; Так же и кожаных, плотных мехов приготовь, оржаною 355 Полных мукой; и чтоб в каждом из них заключалося двадцать Мер; но об этом ты ведай одна; собери все припасы В кучу; за ними приду ввечеру я, в то время, когда уж В верхний покой свой уйдет Пенелопа,

Но вместо прелестного личика королевы из окна выглянуло старое лицо седого монаха, который сказал: – Приготовься, король, услышать две новости: одну печальную, другую радостную.

Ныне я боле полезный совет предложу Телемаху: Матери пусть повелит он к Икарию в дом возвратиться, Где, приготовив все нужное к браку, богатым приданым Милую дочь, как прилично то сану ее, наделит он.

Подробности, просвечивающие или протмевающие – частный листок на зеркалистой коже, зеленое солнце в карих, влажных глазах, – tout ceci, все это следует принять в соображение без пропусков и прогулов, приготовься, теперь твой черед (нет, Ада, продолжай, я заслушался: I’m all enchantment and ears), если мы желаем передать в полноте то обстоятельство, обстоятельство, обстоятельство… что между биллионов этих блестящих пар в одном из срезов того, что ты разрешил мне (для простоты рассуждения) назвать пространством-временем, присутствует неповторимая сверхимператорская чета, a unique super-imperial couple, и вследствие этого обстоятельства (каковое еще

Посредством ложного предсказания выманили они у какого-то крестьянина самого жирного барана, чтобы удовлетворить этой жертвой алчущую Сирийскую богиню, и, приготовив все как следует к ужину, идут в баню; помывшись там, они приводят с собою как сотрапезника здоровенного мужика, щедро наделенного силой бедер и паха; не поспели они закусить кое-какими овощами, как, не выходя из-за стола, грязные эти скоты почувствовали бесстыдные позывы к крайним выражениям печально знаменитой похоти, окружили толпой парня, раздели, повалили навзничь и принялись осквернять гнусными своими

Мне особенно запомнилось, – сказал отец Владимир одно изречение Митрофания в его завещании: „Мы же, братие, – пишет там святой, – возведем очи свои на небо и покажем друг другу любовь совершенную и подадим лежащему свои руки на помощь и поможем отшедшим жития сего прежде времени“, то есть поможем нашими молитвами тем, кто ушел в тот мир, не приготовившись по страстям своим к высшей жизни, поможем тем, кто не успел покаяться и переработать себя, почему им придется страдать за это в мытарствах». –

Сначала он принялся угождать во всяких незаметных мелочах: рассмотрел внимательно чинку перьев, какими писал он, и, приготовивши несколько по образцу их, клал ему всякий раз их под руку; сдувал и сметал со стола его песок и табак; завел новую тряпку для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо существовала в мире, и всякий раз клал ее возле него за минуту до окончания присутствия; чистил ему спину, если тот запачкал ее мелом у

Слушай же то, что скажу, и заметь про себя, что услышишь: Завтра, созвав на совет благородных ахеян, пред ними Все объяви ты, в свидетели правды призвавши бессмертных; 270 После потребуй, чтоб все женихи по домам разошлися; Матери ж, если супружество сердцу ее не противно, Ты предложи, чтоб к отцу многосильному в дом возвратилась, Где, приготовив все нужное к браку, богатым приданым Милую дочь, как прилично то сану, ее наделит он.

Вот что, могучий, он там наконец предприял и исполнил, В чреве глубоком коня (где ахейцы избранные были Скрыты) погибельный ков и убийство врагам приготовив; К нам ты тогда подошла — по внушению злому, конечно, Демона, дать замышлявшего славу враждебным троянам, — Вслед за тобою туда же пришел Деифоб благородный; Трижды громаду ты с ним обошла и, отвсюду ощупав Ребра ее, начала вызывать поименно аргивян, Голосу наших возлюбленных жен подражая искусно.

В противность клевете нелепой, многие утверждали, что юный Царевич оказывает ум и свойства достойные отрока Державного; говорили о том с умилением и страхом, ибо угадывали опасность невинного младенца, видели цель клеветы – и не обманулись: если Годунов боролся с совестию, то уже победил ее и, приготовив легковерных людей услышать без жалости о злодействе, держал в руке яд и нож для Димитрия; искал только, кому отдать их для совершения убийства!

Так как, с своей стороны, господин Голядкин почти всегда как-то некстати опадал и терялся в те мгновения, в которые случалось ему абордировать кого-нибудь ради собственных делишек своих, то и теперь, не приготовив первой фразы, бывшей для него в таких случаях настоящим камнем преткновения, сконфузился препорядочно, что-то пробормотал, – впрочем, кажется, извинение, – и, не зная, что далее делать, взял стул и сел.

Но, друг мой, приготовь В обители смиренной Ты терем отделенный: Иметь постой бессменный И Дружба и Любовь Привыкли у поэта; Лишась блестящих света Отличий и даров, Ему необходимо Под свой пустынный кров Все то, что им любимо, Собрать в единый круг; С кем милая и друг, Тот в угол свой забвенный Обширныя вселенны Всю прелесть уместил; Он мир свой оградил Забором огорода И вдаль

А вот тут еще болезнь приключилась, — оно, значит, даже хорошо вышло, что вовремя отстал… На все воля божья-с… Я не ропщу, — грех роптать… Эти разговоры, видимо, волновали и утомляли Калина Калиныча: дыхание его было тяжело и порывисто, только округ лившиеся глаза смотрели не прежним беглым взглядом, а спокойно и сосредоточенно, как у человека, приготовившегося к чему-то великому и торжественному.

Некоторые стали печатно объявлять, что Пушкин был деист, а не христианин; точно как будто бы они побывали в душе Пушкина, точно как будто бы Пушкин непременно обязан был в стихах своих говорить о высших догмах христианских, за которые и сам святитель Церкви принимается не иначе, как с великим страхом, приготовя себя к тому глубочайшей святостью своей жизни.

Он вспомнил, что на телячью голову он еще ни разу не взял билета; отыскал нумер телячьей головы и побежал бегом в лотерейную контору, так что все, приготовившиеся смотреть кровавую сцену, изумились такому нежданному поступку, и сам Рафаэль Томачели, засунувши обратно нож в голенище, долго не знал, что ему делать, и наконец сказал: «Che uomo curioso!» (

Лесничий не говорил имеющему до него касательство: «Mon cher, приготовь мне к завтрашнему числу триста рублей, потому что, в противном случае, я тебя, mon ami, под суд упеку», а обращался к нему с следующею речью: «Если ты, такой-сякой, завтра чем свет мне три целковых не принесешь, то я тебя как Сидорову козу издеру».

Лужин отставлял куб и, взяв чистый лист бумаги, приготовив жестяной ящик с пуговицами акварельной краски, спешил зарисовать эту даль, но, покамест тщательно, при помощи линейки, он выводил линии перспективы, в глубине что-то менялось, жена исчезала из яркой проймы столовой, свет потухал и зажигался поближе, в гостиной, и уже никакой перспективы не было.

Я видела как в тумане чужого учителя-географа старших классов, пришедшего к нам в качестве ассистента, видела, как он рисовал карандашом карикатуру маленького человечка в громадной шляпе на положенном перед ним чистом листе с фамилиями воспитанниц, видела добродушно улыбнувшееся мне лицо инспектора, с удовольствием приготовившегося слушать хороший ответ одной из лучших воспитанниц. –

Терпи, смиряйся, кайся, ползай на коленях перед твоим соблазнителем, не смей стереть плевков с твоего лица… твоя вина перед этим человеком несмываема и огромна… ты сама гналась за ним… ты совратила, ты искусила и бесстыдно влезла в его кровать… Сегодня я не дам тебе отпущения грехов… приготовься лучше, приходи в следующую субботу.

Тут против царя Посейдона Выступил Феб Аполлон, приготовив крылатые стрелы, Пред Энниалием стала богиня Паллада Афина, Гере навстречу пошла златокудрая, бурная в гневе, 20-70 Метких владычица стрел Артемида, сестра Дальновержца, Против Латоны стал мощный Гермес, приносящий богатства, Против Гефеста — Поток знаменитый, глубокопучинный, Тот, кого люди Скамандром зовут, а бессмертные Ксанфом.

Низко, с притворным смирением, клонил передо мной густую седую голову нищий, приготовив ковшиком ладонь, когда же ловил и зажимал пятак, взглядывал и вдруг поражал: жидко-бирюзовые глаза застарелого пьяницы и огромный клубничный нос — тройной, состоящий из трёх крупных, бугристых и пористых клубник… Ах, как опять мучительно-радостно: тройной клубничный нос!

Вынули его, принесли во дворец; как увидала царица, не могла на месте усидеть, скоро к рыбакам подбегала, за руки хватала, большой казной награждала; после позвала свою любимую кухарку и отдавала ей ерша златоперого с рук на руки: «На, приготовь к обеду, да смотри, чтобы никто до него не дотронулся».

Помню только, что, получив деньги с казенною подорожною, я на перекладных отправился в Петербург и заказал все нужное у Елисеева, который для вин и винограда при укупорке должен был рассчитывать на 25 градусов мороза, и, надо сказать, приготовивши для меня целый воз провизии, вышел победителем из своей задачи.

Если в крайнем этом смятении, воздвигнутом судьбою, сохранил ты хоть каплю здравого смысла, выслушай меня внимательно: отведи этого чужого осла в какое-нибудь скрытое место и там зарежь, отдели его окорок так, чтобы он напоминал пропавший, получше и повкуснее приготовь его с подливой и подай хозяину вместо оленьего.

Я к тебе приеду на ночевку, Приготовь же тридцать мне покоев, Будут спать в них тридцать делибашей, Каждому из этих делибашей Ты достань по девушке-красотке, Сам я лягу в башне белостенной, Пусть там будет дочь твоя родная, Дочь твоя, красотка Икония, Чтоб с пашой загорским миловаться».

Тащился по снегу тюремный фургон, И тот, кто был крепко в него заключен, Смотрел сквозь решетку на вольных людей, На пар, клокотавший из конских ноздрей… [И слышал он женский призывчивый смех] В этом глупом Schweizerhof'e Приготовившись к отъезду, Хорошо пить черный кофе С рюмкой скверного ликера!

Он достал из кармана колбасу и, приготовившись завтракать, с невинным видом проговорил: — Вот колбаски себе купил на рынке… Случайно встретил там одного своего друга… Интересную новость он мне сообщил… Оказывается, Косси Рампери нанялся на „Полярис“ и теперь уехал в Марсель… Таким приемом удалось пресечь планы Риекки.

Да, приготовь четыре доски… Да, с ними еще Огонь, Сахар, Вода и Хлеб… Они все за нас, кроме Хлеба, — Хлеб не надежен… Одна лишь Душа Света благоволит к Человеку, но она сюда не придет… Я уговорила малышей улизнуть, пока она спит… Случай редчайший… Шелест листьев.