Цитаты со словом «покрой»

Институт тоже узнать было нельзя: его покрыли кремовою краской, провели по специальному водопроводу воду в комнату гадов, сменили все стекла на зеркальные, прислали 5 новых микроскопов, стеклянные препарационные столы, шары по 2000 ламп с отраженным светом, рефлекторы, шкапы в музей.

Вот Океан дугой стекловидной по самому краю 270 Ткать начала, но вдруг растворились двери и видит Дева богинь пред собой — остался труд кропотливый Незавершенным, покрыл румянца пурпур ланиты Нежные, и белизна стыдливая светом горячим Вмиг озарилась.

Феб Аполлон той порой его бережно на руки принял, Синею тучей покрыл, чтоб никто среди конных данайцев, 5-345 Медью попав ему в грудь, не исторг его душу из тела.

Когда черный от влаги паркет несколько подсох, все зеркала покрылись банным налетом, и звонки прекратились.

Проходит месяц – снег растаял; Другой проходит – все в лугах и рощах Зазеленело; третий месяц миновался — Цветы покрыли землю, как ковер; Пропал четвертый – все в лесу деревья Срослись в один зеленый свод, и птицы В густых ветвях запели голосисто, И с ними весь широкий лес запел.

Стоячая вода в лужах покрылась тонким слоем льда, мокрые водоросли замерзли и начали хрустеть под ногами.

Не отыскал бы тогда Сарпедона на поле сраженья И наблюдательный муж, оттого что от пят до макушки Весь был покрыт он стрелами, и кровью, и черною пылью.

Крепкий изогнутый лук он немедля накинул на плечи, Поверху лука окутался шкурою серого волка, Шлемом покрылся хорьковым и в руки взял дрот заостренный.

И Паллада Афина вонзила Арею Медь заостренную в бок, где покрыт он был поясом, с краю; Там его ранила метко и, нежную кожу порвавши, Древко назад извлекла.

Высокий дуб, краса холмов, Перед явлением снегов Роняет лист, но вновь весной Покрыт короной листовой, И, зеленея, в жаркий день Прохладную он стелет тень, И буря вкруг него шумит, Но великана не свалит; Когда же пламень громовой Могучий корень опалит, То листьев свежею толпой Он не оденется вовек… Ему подобен человек!

Мода изменит рисунок материи, блеск, толщину и ширину; рынок назначит произвольную цену, и носят ее то весной, то осенью, на разный покрой, но в кайме все одна и та же пестрая нить.

Управдом Журавлев, пригрозив Ольге Вячеславовне судом и выселением, если еще повторится это «антипожарное безобразие», едва не был убит: она швырнула в него горящим примусом, — хорошо, что он увернулся, — и «покрыла матом», какого он отродясь не слыхал даже и в праздник на улице.

Узнав от проводников, что самый перевал через Сихотэ-Алинь покрыт хвойным лесом, я выбрал место, где заросли были не так густы, и стал готовиться к астрономическим наблюдениям.

Я думал, что он, утолив жажду, сейчас же снова скроется в лесу, но лось смело вошел в воду сначала по колено, потом по брюхо, затем вода покрыла его спину, и на поверхности ее осталась только одна голова, а потом только ноздри, глаза и уши.

Не уцелело ни одного оклада, большинство икон покрылись плесенью и потемнели от сырости так, что разобрать, кто из святых на них изображен, было уже практически невозможно.

Годы мало изменили его фигуру и не покрыли морщинами его лица, как и не убелили волос, которые он теперь точно так же быстрым движением закладывал за уши, как тогда, когда Збышко первый раз видел его в Кракове.

Рука скользнула вдоль колена, И неги сладостная власть Плечо исторгнула из плена; Отяготел твой ясный взор, Покрывшись влагою жемчужной; В твоих щеках, как метеор, Играет пламя крови южной; Уста волшебные твои Зовут лобзание любви.

Западный склон Сихотэ-Алиня, обращенный к реке Гобилли, покрыт смешанным лесом, носившим на себе следы огня.

Шумно он грохнулся в прах, и доспехи на нем загремели, 17-50 Волосы кровью покрылись, подобные кудрям хариты, Золотом и серебром перевитые локоны пышно.

Горящий уголь позолотою покрыт, Горит так ровно он, как будто не горит.

Но теперь краска потрескалась, покрылась пузырями, потемнела от грязи и отпечатков пальцев.

Западный край неба уже нежился в закатном сиянии, над снежными полями кое-где розовел туман, и теневые склоны гор покрылись мягкими фиолетовыми тонами.

Мраморные плиты, которыми были выложены дворы и бассейны фонтанов, треснули и покрылись красными и зелеными пятнами плесени, даже каменная площадка, где прежде стояли царские слоны, искривилась, потому что между камнями проросла трава.

Все заиндевело, вода в лужах покрылась льдом, по синему небу бежали обрывки туч.

Чтобы достойно богиню принять, осеняюще выгнул 150 Хвост он крутою дугой, а колючих багрянок, покрывших Спину, в мягкий багрец превратил; и, словно в беседке, Белой ногой касаясь волны, поплыла Киферея.

В гостиной около круглого стола, как можно симметричнее, расставлены кресла в белых чехлах, в зале с громадного старого фортепиано снято все, не идущее к музыке, как, например, бутыли с наливкой, старые номера «Сына отечества», шапки, то есть именно то, что обыкновенно лежало на нем… Большой стол уже покрыт скатертью и установлен тарелками для закуски… Сам Капитон Николаевич умылся, расчесал черные бакенбарды, надел новые брюки и мучился перед зеркалом с тем, что так часто угнетает жизнь образованного человека, именно — застегивал грудные запонки… Но когда запонки были побеждены и надет был сюртук, Капитона Николаевича никто бы не узнал: важно и солидно похаживая по комнате, он держал руки, что называется, «самоваром»

Три года готовили меня к этому знаменательному дню, а меня только заставили помножить пятьдесят пять на тридцать, рассказать, кто такие были Амаликитяне, попросили «четко и красиво» написать: «снег бел, но не вкусен» да прочесть наизусть: «Румяной зарею покрылся восток…» Тут мне даже кончить не дали: едва я дошел до пробужденья стад «на мягких лугах», как меня остановили, — верно, учителю (рыжему, в золотых очках, с широко открытыми ноздрями) слишком хорошо было известно это пробужденье и он поспешно сказал: — Ну, прекрасно, — довольно, довольно, вижу, что знаешь… Да, брат был прав: в самом деле «ничего особенно страшного» не оказалось.

Ты жертва жизненных тревог, И нет в тебе сопротивленья, Ты, как оторванный листок, Плывешь без воли по теченью; Ты как на жниве сизый дым: Откуда ветер ни повеет, Он только стелется пред ним И к облакам бежать не смеет; Ты словно яблони цветы, Когда их снег покрыл тяжелый: Стряхнуть тоску не можешь ты, И жизнь тебя погнула долу; Ты как лощинка в вешний день: Когда весь мир благоухает, Соседних гор ложится тень И ей одной цвести мешает; И как с вершин бежит в нее Снегов растаявшая груда, Так в сердце бедное твое Стекает горе отовсюду!

Сначала в облике бессмертного творенья Всё наши радует глаза: И светлое чело, и пристальное зренье, Что отражает небеса; И звонкость голоса, могучего, как волны, Как нестихающий прибой, Когда он, тысячами отголосков полный, Покрыл вселенную собой; И зрелище, когда неправда вековая, С печатью встретившись в упор, Поникла, кандалы и цепи разбивая И опуская свой топор; И гармоническая сила созиданья, Наполнившая города, И стройный хор искусств, и строгий голос знанья Во славу мира и труда, — Все так чарует нас, так мощно опьяняет, Так упоительно горит, Как будто это май влюбленного пленяет, О светлом счастье говорит.

Если бы земные почести еще могли меня занимать, не без гордости я сказал бы, что предки нашего рода были известны еще до времен царей, потому что мы, Юнии, ведем наше происхождение от Юна, с благочестным Энеем прибывшего в Лавинийскую землю, и добавил бы, что первой славой покрыл себя наш род при царях, напомнив имя Марка Юния, взявшего в замужество Тарквинию, дочь одного царя и сестру другого, того самого Марка, сын которого, называемый обычно Брутом-старшим, освободил республику от тирана, совершив дело кровавое, за которое да будет к нему милость Небесного Отца.