Цитаты со словом «индивид»

Конт не обратил также достаточного внимания на взаимоотношение, какое следовало бы установить между намеченными им принципами: он даже не поставил в связь принципа Среды с принципом единообразия человеческой природы, на что уже намекал Тюрго ; сопоставление такого единообразия с взаимодействием индивидов и с согласованностью социальных явлений могло бы благотворно отразиться на рассуждениях Конта об их особенностях и о свойствах социального консенсуса; наконец, странно, подобно Конту, одновременно утверждать, что человеческая природа в существенных своих чертах остается постоянно одной и той же и что она совершенствуется, не выясняя, в каком отношении принцип единообразия человеческой природы и принцип эволюции должны быть поставлены друг к

Здесь он рассуждает о какой-то «энергии сердца», а затем определяет волю «как последнюю степень желания», наступающую в то время, когда человек решил, что господствующее его стремление пригодно [для достижения данной цели] ; так как без воли не может быть воздействия индивида на окружающую среду, хотя бы оно здесь выражалось только во «второстепенных» последствиях, то «волей и характеризуется главным образом прямое и полное объективное проявление жизни» каждого из нас .

Но мы твердо держимся мысли, что обманываться могут индивиды, а не общество, и что если для него и существует возможность обмануться, то очень ненадолго, и в таком случае, чем живее было его увлечение, тем беспощаднее будет его мщение за него, чем громче были его минутные рукоплескания, тем пронзительнее будет его свист… Конкретность всякого лица в драме, всякого образа вообще в искусстве выходит из законов творческой необходимости.

Такой распорядитель есть и в сценарии «Лолиты», но его присутствие незримо, он подряжает на мелкую работу своих приказчиков (как это происходит во многих его романах) — доктора Браддока, Куильти с его спутницей Вивиан Даркблум (Vivian Darkbloom), энтомолога «Владимира Набокова», объясняющего Гумберту разницу между видом и индивидом, и это они увлекают и зачаровывают Гумберта и Лолиту и принуждают их играть в пьесе, замысел которой им неведом.

Взять произвольно одну из таких степеней относительного деления или относительного умножения, не определив даже как следует, какую именно – не то народ, не то племя, – и под именем исторического индивида, или культурного типа, поставить ее на место целого человечества, объявив это последнее только чистою мыслью, отвлеченным понятием и, в конце концов, пустым словом, – это значит не объяснить историю, а безбожно исказить и безнадежно запутать ее.

Никакого исторического принципа, определяющего значение этих культурных типов и их отношение к расам, с одной стороны, и к отдельным народностям – с другой, Рюккерт не сообщает: он берет свои исторические индивиды эмпирически, причем некоторые из них просто совпадают с известными народами, другие же обнимают большее или меньшее число независимых народов и государств, как ныне существующих, так и отживших.

Само собой, и народы, и индивиды с присущим им здоровым тщеславием, которое есть истинная пружина бытия, вечно льстят себя иллюзией, будто Музы повествуют не о ком ином, как о них, вечно пытаются отыскать в спокойном достоинстве рожденного воображением искусства некие отзвуки своих буйных страстей, вечно забывают, что певцом жизни был не Аполлон, но Марсий.

Ну скажите же теперь сами: может ли это быть, чтобы творение, то и дело развиваясь, с трудом и с усилиями необычайными вырабатывая на основании непреложных законов высшую форму, душу человека, непременно «индивид», личность, сразу обрывалось на смерти этого «индивида», на уничтожении, с таким трудом и в такое долгое время доразвившейся «души»?

Во всяком случае, ясно, что и в построении понятия об «ассоциации» и ее разновидностях Конт продолжал пользоваться теми же принципами, какие он употреблял в своих рассуждениях о «действиях» индивидов друг на друга: недаром сам Конт определил «кооперацию» как предприятие, в котором «разделение труда сопряжено с соединением усилий», направленных к достижению одной общей цели .

В данном случае — интеллекта Филонова, интеллекта, стремящегося не к полноте выражения мировосприятия определенного коллектива, класса, пролетариата, а к уходу ввысь, к подъему на такие ступени «интеллектуального» превосходства над массой, откуда якобы этому индивиду открываются горизонты, и не снившиеся человеческому стаду, «сгусткам», пресмыкающимся где-то там, внизу, в банальной пошлости предметного мира.

Высоко оценивая значение идей Дарвина для естествознания, Страхов в этой статье предостерегал против механического перенесения учения об естественном отборе в науку об обществе, порицая Руайе за ее попытку с помощью ложно истолкованного ею учения Дарвина доказать «естественное» происхождение и вечный характер неравенства между расами, общественными классами, а также — отдельными индивидами.

Как вам сказать… Что-то в нем есть такое, что, действительно, отличает его среди других индивидов нашего богоспасаемого болота… Есть в нем настоящая желчь, скептицизм, чутье и вкус… Он тонок, беспощаден в своих характеристиках, и у дам пользуется даже некоторым успехом, как, вообще, все, что выдается над уровнем.

Например, частная кабина в общественной базе, которой владеет некоторая персона, заставляет икс других людей терпеливо переносить ряд неудобств в ожидании такого же счастья, причем величина икс связана известным образом как с величиной переносимых неудобств, так и с темпераментом отдельных индивидов, как то количественно описано в соотношении Терамина.

Однако она освобождается, так сказать, от этих индивидуальных и потому несовершенных форм явления благодаря тому, что индивид существует как таковой лишь периодически, будучи, правда, замещаем другим индивидуальным произведением, которое, в конце концов, также страдает этою же самою несостоятельностью, хотя бы оно и было совершеннее, т.

Представьте себе высокого и тощего человека, лет тридцати, гладко выбритого, завитого, как барашек, и щегольски одетого; черты лица его тонки, но до того сухи и малосодержательны, что по ним нетрудно угадать пустоту и хлыщеватость изображаемого индивида: голосок тихий, слащавый и до приторности вежливый.

Как бы то ни было, наш историк не останавливается на расах, а берет в качестве реальных представителей человечества в истории, или исторических индивидов, более тесные и определенные национально-политические группы, из коих каждая представляет свой особый не только этнографический, но и культурный тип.

Гордеева не различает психологических орудий, связанных с приспособлением индивида к цивилизации и овладением своим поведением с помощью высших психических функций, направленных по преимуществу на цивилизационные механизмы поведения, и — психологических орудий, связанных с вхождением в культуру — в «мир впервые» (В.

С грустной радостью и грустной гордостью могу утверждать, что ни тюремщики (некоторые из них гуманны и остроумны), ни фрейдистские ищейки (все они болваны или жулики) не сломили и никак не изменили печального индивида, можно сказать персонажа, каким я являюсь.

В одиночестве, здесь погиб бы, конечно, даже и крепкий индивид… Скоро нас, надо полагать, распределят, развезут на грузовиках по отдельным командировкам, — более или менее постоянным нашим пристанищам, где уже мы и приступим к своей работе… Какая-то достанется мне?

Путник, окончивший путь свой, заметил этот взгляд, и в нём пробудилась надежда на что-то такое этакое, о чём он когда-то думал-передумал в ущерб, в убыток нормальному развитию общественного индивида, нужной единицы.

Луначарский, увидевший в поэзии «Листьев травы» «победу над индивидом, торжество человечества, смерть эгоизма», указал в постскриптуме к статье, посвященной Уитману: «Своеобразным путём, но в том же направлении, шёл в лучших своих вещах и В.

Но все большее число людей начинает придерживаться противоположной точки зрения и приходит к выводу, что подсчеты, классификация, измерение и весь, математический аппарат — это есть нечто субъективное и обманчивое, а объективная истина — в неповторимости отдельных индивидов.

Обыкновенно, когда говорят о человечестве как о едином существе или организме, то видят в этом едва ли более чем метафору или же простой абстракт: значение действительного единичного существа, или индивида, приписывается только каждому отдельному человеку.

Согласно философии Толстого, смертный человек, личность, индивид, человек во плоти физически уходит в мусорную корзину Природы, дух же человеческий возвращается в безоблачные выси всеобщей Божественной Любви, в обитель нирваны — понятия, столь драгоценного для восточной мистики.

Будда («пробужденный», «просветленный») —индивид, достигший высшей ступени знания, окончательно освободившийся от действия закона кармы и передающий способ этого «освобождения» всему миру; по буддийской традиции, Будда исторический — один из неисчислимых будд бесчисленных миров и эпох.

Его отличала странная приверженность к зеленому цвету, которая всегда свидетельствует о развитых художественных наклонностях, когда она свойственна индивиду, и считается знаком духовной анемии, а то и просто упадка морали, когда ее выказывает целый народ.

Была сделана попытка вовсе зачеркнуть наиболее явные отклонения и считать их аномалией, ошибкой или игрой природы, и лишь великое обобщение Дарвина разбило эту намертво застывшую систему классификации и вернуло индивиду его законное место.

В его творчестве, помимо типично романтической антиномии возвышенного и земного, уже выразился, причем с неподдельной трагичностью, и кризис веры в американский идеал бесконечно свободного индивида, не выдержавший первой же проверки истинами буржуазного мироустройства.

Язык, — писал он, — совершенно не зависим от отдельного субъекта… Перед индивидом язык стоит как продукт деятельности многих поколений и достояние целой нации, поэтому сила индивида по сравнению с силой языка незначительна».

Тут Уитмен, тут Верхарн, тут новая поэзия: в победе над индивидом, в торжестве человечества, в смерти эгоизма и воскресении личности как сознательной волны единого океана, как необходимо своеобразной ноты в единой симфонии.