Цитаты со словом «фильм»

На Танненбергской эти три были разобщены, находясь на разных углах, но может быть роение ритма тут еще не настало, и в будущем, повинуясь контрапункту, они постепенно (по мере прогорания или переезда владельцев) начнут сходиться: зеленная с оглядкой перейдет улицу, чтобы стать через семь, а там через три, от аптекарской – вроде того, как в рекламной фильме находят свои места смешанные буквы, – причем одна из них напоследок как-то еще переворачивается, поспешно встав на ноги (комический персонаж, непременный Яшка Мешок в строю новобранцев); так и они будут выжидать, когда освободится смежное место, а потом обе наискосок мигнут табачной – сигай сюда, мол; и вот уже все стали в ряд, образуя типическую строку.

Дорогая, я плачу, Прости…прости… В глубоко чуждом, где чиста только гармонь, которая становится одушевленной, поэт, прозревая святую женскую природу, говорит: «Дорогая, я плачу…» Если перенестись во времени и пространстве, вспоминается знаменитая сцена с Марлоном Брандо в фильме «Последнее танго в Париже», где герой посылает проклятья уже во гроб своей любимой, но изменявшей жене… У Есенина скандал – почти всегда Плач, тот самый народный Плач, с заглавной буквы… В детстве, первую свою влюбленность (это была Анна Сардановская), он пережил словно гётевский Вертер – трагично, напился уксусной эссенции, но испугался и выпил много молока… Анна – это дочь родственников константиновского священника,

Она умела делать все, чему ее учила мама: убрать комнату, приготовить обед, выстирать себе блузку, — а коржики пекла даже лучше матери; только ей вечно было некогда: лекции, самодеятельность, спорт, а кроме того, нужно было не пропустить интересный фильм, сходить на концерт (одно время она очень увлекалась музыкой) и просто погулять над Днепром… Нина Дмитриевна не то что считала это нормальным, — она бы искренне удивилась, если б кто-нибудь сказал ей, что она слишком много сердца отдает Леле, что надо и себя пожалеть, что время идет и сил становится все меньше и меньше.

Ах, Ван, той ночью, в тот миг, когда мы бок о бок стояли с тобой на коленях, при свечах, будто Молящиеся Детишки в каком-то дурацком фильме, обратив – не к бабушке, читающей рождественскую открытку, но к удивленному и удовлетворенному Змию – две пары подошв, покрытых мягкими складками, которые мы унаследовали от обитателей древесных ветвей, мне, помню, страх до чего не терпелось получить от тебя кое-какие чисто научные сведения, потому что косвенным взглядом… Нет, не сейчас, сейчас это не самое приятное зрелище, а через миг оно станет и

Он сочинял фельетоны в стихах для газеты «Всесоюзная кочегарка», стихи, рассказики, сказки, смешные подписи под смешными картинками для замечательных детских журналов «Чиж» и «Еж», сатирические обозрения для Аркадия Райкина и кукольные пьесы для Сергея Образцова, сценарии детских фильмов «Первоклассница» и «Золушка», фильмов-сказок для детского режиссера Роу, а также сценарий фильма «Дон Кихот» для режиссера совсем взрослого Григория Козинцева, а в трудные в материальном отношении минуты, не отказывался и от либретто для балетов и даже от реприз для цирка.

А потому: Нам остается делать с ее творениями то, что делает фильмовый режиссер с известным романом, меняя его до неузнаваемости… и все для того, чтобы получился занимательный фильм, развивающийся без всяких помех, карающий в начале добродетель, а в конце – порок… снабженный неожиданной, но все разрешающей развязкой… Нам кажется, что жизнь творит слишком размашисто и неровно, что ее гений слишком неряшлив, мы в угоду нашим читателям выкраиваем из ее свободных романов наши аккуратные рассказики, – ad usum delphini.

Они вышли из маленького, душного кинозала и по террасе над Крещатиком прошли на улицу Энгельса, сразу забыв про фильм, в котором стреляли из пушек, разрушали города, умирали под танками, думали о будущем… Кругом было столько красоты, деревья в Липках так тихо шелестели, дома дышали теплом, угасал свет в окнах, и только время от времени слышались медленные, тихие шаги поздних прохожих или звонко постукивали высокие тонкие каблучки счастливой девушки, которая спешила домой со свидания.

Не помню уже, чем занимались и что говорили в монпарнассовой повестушке Les Enfants Maudits, кажется, они жили в замке Бриан, а рассказ начинался с того, что сквозь œil-de-bœuf их башни нетопыри один за другим вылетали прямо в закат, однако про этих детей (которых романистка, что составляет особую прелесть, толком не знала) тоже удалось бы снять вполне увлекательный фильм, если бы у соглядатая Кима, кухонного фото-беса, имелась нужная аппаратура.

Может быть, даже целый фильм будет приложен к этому обвинительному акту, — фильм о последовательном возвышении Гитлера: как возникал убийца, и как неторопливо точил он топор на глазах у почтенной публики, и как он взмахнул топором над Европой в первый раз, и как непонятные капли красного вещества полетели во все стороны от удара, и как мир вытер эти брызги с лица и постарался не догадаться, что это была за жидкость.

Судьба «маленького человека», мистера Мак-Кинли, сознательно проецируется здесь не только на политический и бытовой фон нынешнего — «безумного, безумного, безумного» — западного буржуазного мира; она вводится в контекст романов Достоевского, фильмов Чаплина, романтических утопий прошлого и настоящего и благодаря также этому вырастает в своем значений до символического размаха, до самых глубоких, конечных для искусства проблем жизни и смерти, добра и зла, человечности и бесчеловечия, понимаемых с позиций социалистической гуманности.

Это было более чем щедрой оплатой, если принять во внимание, что девочка постоянно получала от меня всякие мелкие подарки; не было случая, чтобы я не позволил ей попробовать какое-нибудь интересное сладкое или посмотреть новый фильм, – хотя, разумеется, я считал себя вправе нежно потребовать от нее добавочного поцелуя или даже целого ассортимента сверхурочных ласок, когда знал, что она особенно облюбовала то или иное из удовольствий, свойственных ее возрасту.

Переехав с родителями в 1884 году в Петербург, Кузмин очень скоро оказывается в гораздо более широком кругу впечатлений, особенно расширившемся от общения с Георгием Васильевичем Чичериным, о котором как наркоме иностранных дел в первые годы Советской власти написаны книги и даже выпущен фильм, однако ни в одном из известных нам источников не говорится сколько-нибудь подробно о совершенно особой тональности, в которой прошла его жизнь молодых лет.

В моем романе речь идет о картине, в которой героиня должна сыграть небольшую роль; хочу, чтобы мои читатели восхитились моим уникальным даром пророчества, — героиню звали Дорианой Карениной, я это придумал в 1931 году, как бы предугадав фамилию актрисы (Анну Карину), которая должна была сыграть сорок лет спустя Марго в фильме «Смех во тьме», я посмотрел его в Монтрё во время индивидуального просмотра, который мне там устроили.

Дабы подчеркнуть поразительную сущность персонажа, рассказчик придает ему черты едва ли не вампира: при последней встрече с Лужиным Валентинов «выпятил красные, мокрые губы и сладко сузил глаза» (II, 144); Лужин же, как это принято в фильмах о вампирах и их жертвах, съеживается под гипнотическим взглядом мучителя и покоряется его воле, а жена его весьма проницательно представляет себе Валентинова как типа «скользкого, отвратительно ерзавшего» (II, 142).

И в самом деле, когда вспоминаю салоны, в которых пела «Славска», в Берлине и в Париже, и людей, которых там можно было встретить, я как будто расцвечиваю и озвучиваю какую-то очень старую фильму, где жизнь серо подрагивала, на похоронах бегали рысцой, и только море было подкрашено (в иссиня-тошный цвет), а какой-то ручной аппарат за сценой не в такт имитировал шипение прибоя.

Я только что сняла фильм «В поисках Санкт- Петербурга», в нем билась радость начала перестройки, в нем люди перед камерой вели себя так раскованно, вдохновенно, будто всю жизнь давали интервью, в нем народ несколько суток стоял в оцепленении вокруг «Англетера», а «Англетер» все-таки взорвали, и так получилось, что только мой оператор Саша Рачков снял этот взрыв, а потом КГБ гонялось за этим материалом.

Режиссеру нужно, чтобы горничным в субботний вечер было нескучно, и потому он этот роман меняет до неузнаваемости, крошит его, выворачивает, выбрасывает тысячу эпизодов, вводит придуманные им самим происшествия, новых персонажей, — и все для того, чтобы получился занимательный фильм, развивающийся без всяких помех, карающий в начале добродетель, а в конце — порок, совершенно естественный в своей условности и, главное, снабженный неожиданной, но все разрешающей развязкой.

Итальянская фильма, снятая в Берлине для американского потребителя, в которой какого-то юнца с одичалым взором, в помятых коротких штанах, преследует по трущобам и развалинам и борделям какой-то международный агент; инсценировка «Очного цвета», недавно показанная в соседней святомарфинской школе для девочек; анонимный рассказ в духе Кафки в некогда авангардном журнальчике, прочитанный вслух в классе г-ном Пеннантом, скучного вида англичанином с

К этим претензиям можно прибавить немало новых, например, что одни сцены фильма нестерпимо мелодраматичны, в то время как другие сняты в стилистике нуара и черной комедии, что одни эпизоды затянуты, а другие — как треплемый ветром иллюстрированный журнал, или что в экранизации не слишком уместны референции к собственным фильмам, как это происходит в первой же сцене в отношении «Спартака».

Было решено, наконец, что он ляжет спать сразу после посещения программы, представляемой в Новом Холле каждый второй вторник энергичными Кристоффером и Луизой Старр и состоящей из довольно мудреной музыки и редких фильмов, - программы, которую в прошлом году президент Пур назвал, отвечая на некую нелепую критику, - "возможно, наиболее вдохновенным и вдохновляющим из предприятий, осуществляемых в нашем академическом сообществе в целом".

Время от времени справляясь с чертежами и пометками, сделанными на просмотре документального фирменного фильма, он крадется по пустынным и, кажется, нескончаемым коридорам Подземного Города, полным всевозможных ловушек и превратностей, пока через служебный ход не достигает уже известного нам по фильму начального отделения, где по сдаче контрольных карт и бланков клиенты раздеваются для поступления на подготовительный процедурный конвейер.

Случалось, он проходил мимо игравших девочек, случалось, миленькая бросалась ему в глаза, но бросалась она бессмысленно плавным движением замедленной фильмы, и он сам изумлялся тому, до чего неотзывчив, до чего занят, с какой определенностью стянулись навербованные отовсюду чувства – тоска, жадность, нежность, безумие – к образу той совершенно единственной и незаменимой, которая проносилась тут в раздираемом солнцем и тенью платье.

Лоренс снял даже фильм, посвященный тому, что Тимофей считал существенной частью русского "кистеведения": Пнин в тенниске, с улыбкой Джоконды на устах, демонстрирует жесты, лежащие в основе таких русских глаголов, - подразумевающих движения рук, - как "махнуть", "всплеснуть", "развести": рука роняется, как бы смахивая усталую уступку; две руки театрально распахиваются в изумленном отчаянии; "разъединительный" жест - ладони разъезжаются в знак беспомощной покорности.

Строка 408: Мужская рука 10 июля, в день, когда Джон Шейд это написал, – а возможно, и в ту самую минуту, когда он начал свою третью картотечную карточку – строками 406–416, – Градус ехал в наемном автомобиле из Женевы в Лэ, где, как ему было известно, Одон отдыхал после окончания съемок своего фильма на вилле старого друга – американца Джозефа С.

Захватывающий, фантастический образ русских эмигрантов в Германии возникает из отрывков фильмов, в которых они играют сами себя, — таких, как Ганин в «Машеньке» и персонажи вашего рассказа «Помощник режиссера», чьим «единственным упованием и ремеслом оставалось их прошлое» — то есть людей вполне нереальных, дабы они представляли в картине «реальную публику», которых, как вы пишете, «наняли лишь для заполнения фона». «

Меня упрекнут, может быть, — писал он, — в том, что я все рассказываю в настоящем времени: говорю есть, а не было… Но что же я могу с собою поделать, если прошлое живет во мне со всеми чувствами, звуками, песнями, криками, образами, запахами и вкусами, а теперешняя жизнь тянется передо мною как ежедневная, никогда не переменяемая, надоевшая, истрепленная фильма.

Мы ему помогали, хлеба давали, она лук в баночках сажал, гуманитарку иногда привозили… За ней приезжали, чтоб в Россию увезти, да она не поехала, говорит, буду внучку дожидаться… БТР дёрнулся и, набирая скорость, покатил по улице мимо серых декораций к фильму «Сталинградская битва», мимо сгоревших и поваленных деревьев, лихо уворачиваясь от снарядных выбоин в асфальте.

Химерой зарычит Грядущего Бедлам, Цветными лентами заползают эпохи: Драконокрылость душ по островам планет… Искривы Близнецов… Культуры насекомых… В конвульсиях миров видения существ На фильмах вечности мучительно знакомых… Радиостанции тоскующих сердец… Сальтоморталь веков… Планеты на коленях… Дремучие леса удушливых чудес… И вздохом божества захлёбы по вселенной… Шатнитесь, чудища, из ретирады зла В потопами ума проклизменную вечность!

Столь заметная в его писаниях жилка зловредной изощренности присутствовала и в заранее заготовленных его речах, – сейчас, к примеру, он говорил, что о «замечательно» нет и речи и вообще он находит в себе все больше сходства со знаменитым киноактером Ройбинсоном, игравшим когда-то старых гангстеров в фильмах, сделанных во Флориде, – только такого актера никогда не существовало. –

И можно предположить, что и сам бывший семинарист Сталин, ощущавший себя всемогущим, почти Богом и одновременно пытавшийся сравняться с Петром Великим в деяниях, принимая решение не спасать сына из плена (как говорили, не считая возможным менять солдата на маршала), бессознательно, а может быть, и вполне осознанно ориентировался на представленный в романе и фильме образец.