Цитаты со словом «уклад»

Но то не было собственно социальное развитие: то был интимный факт, дело личной совести и семейного уклада, то есть нечто такое, что неминуемо должно было исчезнуть по мере политического роста страны.

Русский консерватизм опирался на ряд давних привычек чувства и веры, на традиционный уклад жизни, словом, — на силы исторической инерции, но он уже давно потерял живые духовные и нравственные корни своего бытия и не чувствовал потребности укрепить их в стране или, по крайней мере, не понимал всей ответственности и сложности этой задачи, всей необходимой

Этот круг идей, эта нравственная сфера, в свою очередь, естественно обусловливают определенный строй жизни и определенное мировоззрение, которые, не будучи тождественными для всех, тем не менее создают у нас, как и у всех не европейских народов, одинаковый бытовой уклад, являющийся плодом той огромной 18-вековой духовной работы, в которой участвовали все страсти, все интересы, все страдания, все мечты, все усилия разума.

Совершенно точно было высказано убеждение, что верующему христианину, а наипаче служителю церкви (о монахах уж и не говорилось) дóлжно принимать общественную жизнь, все ее существующие формы, проявления, течения и уклады такими, каковы они есть, отнюдь их не судя и в них не вмешиваясь; пастырь-де молится о сохранении того, что пребывает в данный момент, веруя, что оно ниспослано Богом, дарующим наилучшее; поскольку же он принимает участие в действиях общественных, — постольку он перестает быть пастырем, а делается частным человеком, то есть соответственно отходит от Бога, как соответственно отходит, конечно, и просто

Вероятнее всего, это объяснялось тем, что доныне, как всем было известно, калифорниец испанского происхождения с акциями золотых приисков дела не имел и вообще оставался непричастен к добыче золота на его родной земле, почитая это занятие несовместным с патриархальным укладом его жизни и достоинством землевладельца, а потому, когда «отпрыск одной из стариннейших испанских фамилий, из века в век неразрывно связанных с этим краем и знающий все его особенности, решился стать участником разработки его минеральных богатств, — прошу извинить, я цитирую по объявлению, помещенному в «Эксельсиоре», — это надежный залог успеха».

Но если и не оценят его и даже и не заметят европейцы, – мы, бродящие в мире одиноко, терпимые по неволе, неприятно тревожащие ровный уклад Европы, наученные постигать внутренно, ибо горе делает сердце чутким, все мы должны признать, что случилось событие исключительное, ясно нам показавшее, что ценнейшее все еще не ушло из мира, что лампады еще не все погашены, не все еще колокола разбиты, еще не на всей земле слова заменили чувства, не везде самолюбование и гордость закрыли правду, не везде торг и рынок закрыли

Главное, что я почерпнул из чтения Евангелия, заключалось в том, что оно посеяло в моем сердце зачатки общечеловеческой совести и вызвало из недр моего существа нечто устойчивое, свое, благодаря которому господствующий жизненный уклад уже не так легко порабощал меня… Я не хочу сказать этим, что сердце мое сделалось очагом любви к человечеству, но несомненно, что с этих пор обращение мое с домашней прислугой глубоко изменилось и что подлая крепостная номенклатура, которая дотоле оскверняла мой язык, исчезла навсегда.

Встречаете там дам – допущенных до мужской компании по требованию Петра Великого…» Но не только быт, уклад повседневной жизни образованных слоев общества, сама образованность европейского типа – вся страна в целом воспринималась как творение Петра: «Место в системе европейских государств, управление, разделение, судопроизводство, права сословий, Табель о рангах, войско, флот, подати, ревизии, рекрутские наборы, фабрики, заводы, гавани, каналы, дороги, почты, земледелие, лесоводство, скотоводство, рудокопство, садоводство, виноделие, торговля, внутренняя и внешняя… аптеки, госпитали, лекарства, летоисчисление, язык, печать, типографии, военные

Добрая мысль пробудилась тут в сердце разумной царевны: Чистые платья собрав, в колесницу она их уклада, Мулов потом запрягла крепконогих и, став в колесницу, Так Одиссею, его приглашая с собою, сказала: «Время нам в город; вставай, чужеземец, и следуй за нами; Дом, где живет мой отец, я тебе укажу; там, конечно, Встретишь и всех знаменитых людей феакийских; но прежде Мой ты исполни совет (ты, я вижу, разумен): покуда Будем в полях мы, трудом человека удобренных, следуй

Триста молодых кадетских сердец трепещут, переполненные странными, смешными и трогательными чувствами: азартом, честолюбием, отчаянием, смертельным ужасом, надеждой на слепое счастие, унынием, тупой покорностью судьбе… Необычайной стала жизнь, вышедшая из привычных рамок сурового военного уклада, расчисляющего по командам и сигналам каждую минуту дня и ночи… Парты вынесены из классов в длинные рекреационные залы и расставлены по вкусам соседей, которые зимою ссорятся, как пара каторжников, скованных короткой цепью, а теперь предупредительны, уступчивы и услужливы, точно молодожены.

Почему надо, он не знает и вопроса такого ни у кого из живущих с ним и вокруг него — нет: надо и все… Хоть и больно отрывать от сердца привычное, милое, родное, понятное… менять знакомый уклад жизни, радостный труд, всегда нужный и свой, потому — разнообразный, не надоедающий, — на иную полосу, подневольную, подначальственную, на занятия как будто и легкие, пустые, но утомительные своим однообразием, обрыдлые видимой бесцельностью и в то же время мелочно ответственные.

Порой тут, в ласковых, родных недрах этой неспешной жизни, туго меняющей привычный уклад, старые понятия и прочные навыки, среди этих хаток, пахнущих кизячным дымком, и знакомых зелено-сизых вербовых рощиц, в молчаньи сизого степного кругозора, — почти не верится, что где-то должен быть шум, «гремят витии», идет борьба, кипит волнение… Кто-то ломает голову над судьбами народов и нашего тихого уголка… Кто-то собирает дани, кто-то расхищает их и еще кто-то

Ибо если мы в состоянии поставить себе такой точный диагноз – значит, можем и вылечиться… И когда тот же Аверченко и его братья-сатириконцы обгладывали по косточкам русский уклад, русскую косность и русскую глупость, – нация шла на поправку; когда культурная элита бросилась выполнять пропагандистский заказ по «мочению» немцев, австрияков и турок – это означало перелом в беду, синдром острого национального иммунодефицита… Надо ли указывать на очевидную рифму, которой отметился новый век?

Ориентация на детально разработанный в «Петре и Алексее» Мережковского мотив искоренения Петром традиционного социально-бытового и культурного уклада Древней Руси и текстуальная перекличка с ним ощутимы в изображении любимой игры братьев в «потешную войну», в изображении их религиозных кощунств: регулярно совершаемого ими «куриного» крестного хода, крестного хода «избиение младенцев», внезапного приступа исступленной религиозности у братьев — с уклоном в обрядовую сторону, поведения их в монастыре, отпевания и похорон кота Наумки.

Вопреки явно определившемуся уже и ранее классовому расслоению деревни, проникновению туда капиталистических отношений, либеральное народничество упорно твердило о незыблемости умирающего патриархального общинного уклада, не желая видеть, что он тоже основан на «эксплуатации в соединении с бесконечными формами кабалы и личной зависимости», продолжало идеализировать «усгои», считать капиталистические элементы в деревне «случайностью», питать иллюзорные надежды при помощи реформ и переделов укрепить и возродить к новой жизни примитивный общинный социализм.

Термин «социальный» приложим к «Горькой судьбине» по существу, потому что ее драмы, ярко вспыхивающие и уже законченные, стертые или заглушенные, все развились не на почве личных свойств, не на почве сложной душевной жизни, не из столкновения одной воли другой, не из рокового развития страсти, гордо идущей против силы вещей, а на почве сложного и глубоко лежащего жизненного уклада, который своеобразно искалечил, обезличил и придавил ряд человеческих существований.

Для одних — прежде всего, конечно, для пролетарских поэтов — это чувство точно определялось как потребность выявить новое миросозерцание, идеологию рабочего класса; для других, захваченных революционным движением, — менее отчетливо, как стремление воплотить новые переживания, данные им революцией и новым укладом жизни; для третьих, может быть, только как желание отразить в художественной форме окружающую действительность; но для всех оно должно было быть связано с необходимостью искать новые средства изобразительности.

Поэтому не так важно, кто выступает первыми строителями новой культуры, — пролетарии, еще продолжающие жить в тех условиях, которые были характерны для пролетария при старом укладе жизни (напр., фабричные рабочие), или пролетарии, уже от этих условий освободившиеся и уже всецело посвятившие себя культурной работе (напр., иные из наших пролетарских поэтов), или, наконец, люди, вышедшие из иного класса, но отдающие свои знания и способности на дело нового строительства.

Оно еще не срослось в великое национальное единство с простонародным крестьянским океаном; оно еще не научилось чтить в простолюдине русский дух и русскую мудрость и воспитывать в нем русский национальный инстинкт; оно еще крепко в своем крепостническом укладе, – а уже начинает в лице декабристов носиться с идеей безземельного освобождения крестьян, не помышляя о том, что крестьянин без земли станет беспочвенным наемником, порабощенным и вечно бунтующим пролетарием.

Остальные путем лжи, вечного выстаивания на холоду, путем унижения – еле-еле влачат существование, голодное и темное… Я привел только часть беседы с мистером Бозлеем, но из нее читателю легко лишний раз убедиться, как бессильны всякого рода приказания в борьбе с тем или другим общественным укладом… БУТЕРБРОДНЫЕ ЛЮДИ Лондон (От нашего корреспондента) 15 (28) декабря На Рождестве здесь все замерзло – ни почты, ни конок, ни людей.

Изображая повсеместное торжество капиталистического уклада, Успенский писал: «Человек, живущий на экваторе или на полюсе, русский ли мужик или индеец, китаец, папуас, араб, туркмен — все это человеческие разновидности, и особенности их самобытной духовной жизни ничего не значат для грозного порядка, который идет на всех с одинаковым желанием переломать весь строй этой разнообразнейшей самобытности на свой однообразный и бездушный образец… Это идет капитализм, меркантилизм или просто-напросто „

Созидание Москвы и патриархальная неурядица московского уклада отзывались на худом народе крайне тяжело; под гнетом этой неурядицы создался неистощимый запас голутвенных, обнищалых и до конца оскуделых худых людишек, которые с замечательной энергией тянули к излюбленным русским человеком украйнам, а в том числе и на восток, на Камень, как называли тогда Урал, где сибирская украйна представлялась еще со времен новгородских ушкуйников самой лакомой приманкой.

И одни, очень многие, говорили равнодушно, как о деле, их не касающемся, как о солнечном затмении, которое будет видимо только на другой стороне земли и интересно только жителям той стороны; другие, меньшинство, волновались и спорили о том, заслуживает ли губернатор такого жестокого наказания, и есть ли смысл в убийстве отдельных лиц, хотя бы и очень вредных, когда общий уклад жизни остается неизменным.

Нет, это есть та свобода, которая уже присуща русскому человеку, изначально данная ему Богом, природою, славянством и верою, – свобода, которую надо не завоевывать, а достойно и творчески нести, духовно наполнять, осуществлять, освящать, оформлять… Я разумею свободу как способ быть и действовать; как уклад души и инстинкта; как живой стиль чувства и его проявления, – естественного, непосредственного, откровенного в личном и искреннего в великом.

Затем, что властвует богач И гнется труженик немой; Еще затем, что честный труд Унижен вами, оскорблен, Хоть весь общественный уклад Содержит и питает он; Затем, что тунеядцы ног И кровь рабочую сосут; Затем, что с кафедр, с алтарей Не ясный свет — потемки льют; Затем, что льют живую кровь Для прихоти царей, господ; Живут, как боги, палачи, И хуже пса — бедняк живет.

Совершенно таков же простой, давно установившийся, уклад жизни графа Арчимбаута, человека знатного рода; вероятно, в роду его были настоящие крестоносцы, и в его грубом облике, облике квадратном и тяжелом, как самый дом, в котором он живет, и в его речи, довольно широкой и высокопарной, когда он сохраняет самообладание, и рычащей, когда он его теряет, сквозят все же аристократические черты.

Для них, как и для других индейских племен, с этого начался период болезненной ломки старого жизненного уклада и вымирания от недоедания, болезней, антисанитарных условий в резервациях, период приспособления к жизни в капиталистическом обществе осколков некогда многочисленного племени на положении угнетаемого и дискредитируемого «подопечного» национального меньшинства, во всем подчиненного власти агентов по делам индейцев, этих непосредственных проводников колонизаторской политики США.

Указы отца отечества, императрицы Анны, Елисаветы, особливо Екатерины Великой решат все важнейшие вопросы о людях и вещах в порядке гражданском… — Считая в настоящих условиях самодержавие благодетельным, а крепостное право необходимым, Карамзин, естественно, не ждал от Комиссии издания принципиально новых законов, которые меняли бы политический и социальный уклад России, он полагал, что «нужна только философическая метода для расположения предметов».

Главное, что я почерпнул из чтения Евангелия, заключалось в том, что оно посеяло в моем сердце зачатки общечеловеческой совести и вызвало из недр моего существа нечто устойчивое, свое, благодаря которому господствующий жизненный уклад уже не так легко порабощал меня… Я даже могу с уверенностью утверждать, что момент этот имел несомненное влияние на весь позднейший склад моего миросозерцания».

Но бабушка не одна в подвале: соседи, такие же, как она, подвальные, простой рабочий народ, туго крепкою цепью были связаны и с гужоновскими красными трубами, и с блестящими курскими паровозами, и то, что трубы не дымили и паровозы стояли, вышибло их из рабочей их колеи, перевернуло уклад их трудовой жизни, зашатало землю, стало в их жизни светопреставлением.