Цитаты со словом «реплика»

Изменен также стилистический и интонационно-речевой строй пьесы: исключены многие фразы разговорно-бытовой окраски и обиходно-просторечных выражений в репликах персонажей: «словно белены объелся», «вытаращил глазищи», «сидит во мне не Иванов, а больная, старая лошадь» и т.

Основной ход действия и порядок сцен, а в большинстве случаев и комбинация реплик, остаются в окончательном тексте почти в том же виде, как и в ленинградском автографе.

Вам нельзя ехать ~ Велите дать лошадей…» Без выпавших слов следующая реплика Львова, решительно отказывающегося лечить «при таких условиях», недостаточно ясна – на это указывалось в одном из отзывов на пьесу (в статье В.

Немногие, самые храбрейшие, кое-как успевают еще собрать все свои силы и косноязычно выразить что-то, дающее смутное понятие о их мыслях; но вздумай кто-нибудь схватиться за их желания, сказать: «Вы хотите того-то и того-то; мы очень рады; начинайте же действовать, а мы вас поддержим», – при такой реплике одна половина храбрейших героев падает в обморок, другие начинают очень грубо упрекать вас за то, что вы поставили их в неловкое положение, начинают говорить, что они не ожидали от вас таких предложений, что они совершенно теряют голову, не могут ничего сообразить, потому что «как же можно так скоро», и «притом же они – честные люди», и не только честные, но очень

В отличие от предыдущей части, и беседа пары, и речь с эстрады даны в пересказе, а прямая речь снова появляется в третьей части, и доносимые ветром обрывочные выкрики о награждениях быстро, без описаний и авторской речи, чередуются с репликами Родольфа и Эммы: «От магнетизма Родольф понемногу добрался до сродства душ; и, пока господин председатель приводил в пример Цинцинната за плугом, Диоклетиана за посадкой капусты и китайских императоров, празднующих начало года священным посевом, молодой человек объяснял молодой женщине, что всякое неотразимое влечение коренится в событиях какой-то прошлой жизни. —

Этим, в частности, и объясняется отправление Ковалевского «хлеба»-«носа» в Ригу — за границу, — откуда получала Россия всевозможные предметы европейской роскоши — например, «хорошие сигарки» (согласно реплике Хлестакова в одной из сцен черновой редакции «Ревизора») или почитаемый самим майором Ковалевым табак «рапе» — «по два рубля фунт» (ремесленник Шиллер в «Невском проспекте» из-за дороговизны этого табака готов даже отрезать себе нос; тогда как герой «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» оставляет без табака свой нос в целях наказания: «…нос его невольно понюхал верхнюю

Ты только прикидывался, что сопоставляешь статистику населения с законами… Ты лгал всем: и словами, и молчанием… Ты совсем не жалел Горицкого, не обращался с словом убеждения к роговской компании, а напрашивался на выпивку, и тебя поделом прогнали в шею… Васька продолжал невозмутимо шагать из угла в угол и с поражавшим меня самодовольством подавал реплики: — Ну што ж… Пусть актер… Все люди до известной степени актеры… Не обольщаюсь: не больно и умен… Сократ сказал: «Я знаю только то, что ничего не знаю».

Когда я вставал, чтобы уже идти на кафедру, Проскурин перегнулся ко мне и дружески, тихо сказал: — В сущности, чеботаевская реплика нам на руку — в интересах провести скорее дело, лучше не ставить точки над i и таким образом вырвать у Сеньки его главный козырь относительно широкой колеи… Пусть надеются… Я, конечно, понимал, что сам Проскурин был первый из надеявшихся, — его и всей его партии обращение со мной сегодня сразу и круто изменилось, — понимал, что не следовало мне и разрушать до времени

И лишь только после того, как весь этот, совершенно в русском духе и вкусе, разговор привел нас окольными путями к особе неизвестного человека, получил я возможность, все еще добивая его слегка искусными репликами, выслушать глубоко-человеческую повесть об одной из немногих побед, побед блестящих и бескорыстных, подобных войне мысли с телом, и беглые заметки мои впоследствии превратились в этот рассказ, переданный отрывочно и скупо, но с теми моментами, для которых и растут уши на голове слышащих.

Замысел повести проясняют сходные мотивы в других гоголевских произведениях— упоминание в повести «Рим» об итальянце «сьоре Сервилио», который в преддверии карнавала «усадил все деньги на чудовищную скрипку… чтобы проехаться с нею по всем улицам…»; слова Хлестакова в комедии «Ревизор» о том, что «Иохим не дал напрокат кареты» («…а хорошо бы… приехать домой в карете… подкатить… к какому-нибудь соседу-помещику…»), реплика петербургского обывателя в драматическом «Отрывке»: «Может быть, на всем гулянье… одна или две такие коляски!

Приложение) с «Днями Турбиных», которые были разрешены Главреперткомом, приходишь сейчас к выводу, что вторая редакция пьесы гораздо богаче и глубже не только в идейном, но и в театральном отношении, оставляя в ней такие неповторимые характеры, как Ванда и Василиса, да и многие реплики действующих лиц, которые точнее передают их чувства, мысли, настроения… Творческая история создания драмы «Дни Турбиных» и ее постановки во МХАТе широко известна по исследованиям театральных и литературных критиков.

Павлов указал на Щедрина, который направляет смех на веру и нравственный закон и, исходя из частностей, отрицает общее Благодаря тому, что Щедрин обладает низшею формою таланта, состоящей в изобретении хлестких и курьезных слов, он имеет немало поклонников, принимающих грубо-нелепые фантазии сатирика за действительность…» Сатирическая реплика Чехова появилась в журнале едва ли не вопреки редакционной линии, поскольку «Будильник» и сам участвовал в нападках на Салтыкова-Щедрина; в 1881 г. (№

Старый друг семьи, — волевая личность, угрюмый ханжа, ходко сбитый автором из мистики и похотливости, ревнует героиню к Игорю, которого она в свой черед ревнует к Анжелике, — словом, все весьма интересно, весьма жизненно, на каждой реплике штемпель серьезной фирмы, и уж конечно ни один толчок таланта не нарушает законного хода действия, нарастающего там, где ему полагается нарастать, и, где следует, прерванного лирической сценкой или бесстыдно пояснительным диалогом двух старых слуг.

Замечание Федора, что он хорошо знает Кончеева, по сути совсем не зная его, хорошо иллюстрирует этот процесс: ведь имеется в виду, что о человеке можно судить по его произведениям (к тому же выводу Набоков приходит в своей пушкинской лекции 1937 года, которая вместе с многозначительными репликами Федора прямо подводит к рассуждениям героя-повествователя «Подлинной жизни Себастьяна Найта» о том, что интуитивно постигаемый союз душ является моделью посмертных прозрений человека).

По сути дела, читая его, невозможно не заметить, что он постоянно возмущается двумя сценографическими ограничениями елизаветинской эпохи — отсутствием подходящих декораций и обычаем, согласно которому женские роли исполнялись мужчинами, а также обрушивается на все прочие трудности, с которыми все еще вынуждены мириться антрепренеры, как, например, с актерами, не понимающими своего текста, актерами, пропускающими свои реплики, переигрывающими актерами, декламирующими актерами, актерами, несущими отсебятину, актерами, играющими на публику, и актерами-дилетантами.

Возьмем пример, – продолжал историк, не отвлекаясь на реплику, – несомненно, мы можем вычленить в прошлом отрезки, параллельные переживаемому нами, периоды, когда багровые руки школьников катали снежный ком идеи, катали, и он все рос и рос, пока не становился снеговиком в драной шляпе набекрень и с метлой, кое-как пристроенной под мышкой, – а там вдруг пугало начинало моргать глазками, снег претворялся в плоть, метла – в металл, и совершенно дозревший тиран

Толком я не помню ни речей поздравителей, ни ответов Чуковского, помню лишь, что в публике много смеялись и совершенно отсутствовала та чопорная скованность, та боязнь улыбки и острого слова, которая так, увы, характерна для выступающих на наших юбилейных и прочих торжествах… Если кто и пытался по привычке накрахмалиться и говорить мертвыми шаблонами, то веселое лицо Чуковского и его реплики заставляли говорившего опомниться и вновь принять человеческий облик.

За одно несоответствие этой вынужденной реплики и явного смущенья петербургский фельдъегерь должен был тотчас же арестовать Грибоедова, будь он проницательным следователем… А униженные грибоедовские мольбы за своих опальных друзей — Бестужева и Одоевского, а поиск лёгкой гибели на фронте и последующее творческое молчание Грибоедова, потому что не пять, а шесть царских петель сомкнулись на рассвете 13 июля 1826 года, и в шестой удавили грибоедовскую музу!

К весьма ироничной и непочтительной реплике Елисеев, полемизируя с восторженными апологетами Лорис-Меликова, присоединил сомнение в его возможностях («силе») справиться с больными проблемами русского общества, даже если он будет руководствоваться благими намерениями и действовать энергично и смело: «Власть каждого министра, несмотря на ее кажущуюся великую силу, оказывается ничтожною, раз он вступает в борьбу с рутиной веками утвержденного зла, потому что министр остается всегда одиноким в этой

Характерно, например, заключение мемуариста о псевдонациональном направлении деятельности Шишкова и его последователей: «Они вопили против иностранного направления — и не подозревали, что охвачены им с ног до головы, что они не умеют даже думать по-русски»; примечательны и язвительная реплика о том, что Шишков «восставал против победоносного могущества новизны и таланта», и замечание о разглагольствованиях этого «гасильника» по поводу того, что «мужику не нужно знать грамоте».

Одна на той же бумаге, тем же почерком копииста и теми же чернилами, что и вся рукопись, под № 9 (красным карандашом), содержит первые реплики Анны Андреевны и Марьи Антоновны в дополнительной сцене, впервые напечатанной во 2-м издании; позже выставленная над отрывком цифра „1“ указывает на обращение к отрывку как раз при подготовке указанного издания: сцена появилась там под № 1, как первая из двух.

В 4-м действии, кроме нескольких реплик в 1-м явлении (четыре первые реплики, текст от слов Пелагеи Климовны: «А вот без вас-то мы» до ее же реплики: «Да, уж конечно»), Островскому принадлежат сплошь явления 2-е и 3-е, почти все 4-е; с конца 5-го явления, от слов Медынова: «Не довольно ли разговаривать-то?»

И на каждом шагу отмечает отменное мастерство писателя: «очень умело, как по нотам разыгран» вот этот рассказ, а вот в этом рассказе «каждая сюжетная ситуация разработана наиболее выигрышно, доведена до самого яркого блеска», «каждый персонаж имеет в рассказе определенную роль» — даже третьестепенный, появляющийся, чтобы произнести одну реплику, и вообще «во всех рассказах концовки у него эффектны» (следует ряд цифр — страницы этих концовок).

Их реплики, освещение «столкновения» Достоевского и молодежи в статье Скабичевского, первые газетные некрологические статьи о Некрасове побудили писателя в «Дневнике» ответить своим оппонентам и судьям поэта, подробнее развить поневоле намеченную в речи лишь тезисно мысль о народности поэзии Некрасова: «маленький эпизод» на похоронах, по словам Достоевского, «тогда же, на месте, зажег во мне намерение объяснить мою мысль в будущем № „Дневника” и выразить,

В сцене с Сашей, в представлении которой Иванов «герой», «мученик», «лишний человек», добавлены его реплики, опровергающие это мнение: «Я умираю от стыда при мысли, что я, здоровый, сильный человек, обратился не то в Гамлеты, не то в Манфреды, не то в лишние люди <…> Есть жалкие люди, которым льстит, когда их называют Гамлетами или лишними, но для меня это – позор!» (

Эта реплика князя из уцелевшей главы ранней редакции второй части прямо отсылает читателя к указанному эпизоду главы XI первой части: «Всё, что мог сделать умный секретарь, было уничтоженье запачканного послужного списка, и на то уже он подвинул начальника не иначе, как состраданием, изобразив ему в живых красках трогательную судьбу несчастного семейства Чичикова, которого, к счастью, у него не было».

Воспоминаний Анненкова Анна Андреевна не успела прочесть, «Дневник моих встреч» вышел в год смерти Ахматовой, в одном из нью-йоркских издательств, однако ее собственный автопортрет той же самой поры – стихотворение «Рисунок на книге стихов» (1958) – кажется репликой именно на эту мемуарную книгу: Он не траурный, он не мрачный, Он почти как сквозной дымок, Полуброшенной новобрачной Черно-белый легкий венок.

В ответ на замечание одной дамы, сделанное всё на том же рауте, – «Нет, я думаю без шуток, что для того, чтобы узнать любовь, надо ошибиться», Анна со смехом подает такую реплику: «Вот именно, надо ошибиться и поправиться» и далее говорит о том, что ошибку надо поправить, даже если она произошла в браке и что никогда не поздно раскаяться.

Второе и последнее действие было также прочитано с большим одушевлением со стороны Аполлоса Михайлыча и Фани и с большим старанием Матреною Матвевною, которая была уже не так однообразна, но по торопливости характера все-таки ошибалась иногда в репликах и не совсем верно выражала акцентом голоса мысль монолога, но Дилетаев следил внимательно и очень часто делал вдове дельные замечания. –

Оставив в неприкосновенности сценарий Невежина, состав действующих лиц и последовательный ход действия, Островский: 1) произвел большую работу над языком пьесы: нет ни одной страницы невежинского текста без его гонкой стилистической правки и художественной обработки; 2) внес в текст пьесы большое число новых реплик и 3) зачеркнув ряд отдельных кусков и целых «явлений» пьесы Невежина, заменил их своими.