Цитаты со словом «поступок»

Если даже один человек из миллионов в тысячелетний период времени имел возможность поступить свободно, то есть так, как ему захотелось, то очевидно, что один свободный поступок этого человека, противный законам, уничтожает возможность существования каких бы то ни было законов для всего человечества.

Во всяком случае, можно с уверенностью сказать, что если даже под влиянием своих убеждений он и совершил поступок, недопустимый с точки зрения представителей закона, то уж по одному характеру своему он не способен на то, что по-английски называется преступлением.

После порыва, бросившего его под выстрел, из деликатности, он боялся, что они преувеличат его поступок. —

Точно так же человек, двадцать лет тому назад совершивший убийство и после того спокойно и безвредно живший в обществе, представляется менее виновным, поступок его – более подлежавшим закону необходимости для того, кто рассматривает его поступок по истечении двадцати лет, и более свободным тому, кто рассматривал тот же поступок через день после того, как он был совершен.

Вменяемость представляется большею или меньшею, смотря по большему или меньшему знанию условий, в которых находился человек, поступок которого обсуживается, по большему или меньшему промежутку времени от совершения поступка до суждения о нем и по большему или меньшему пониманию причин поступка.

Например, мне вдруг представилось одно странное соображение, что если б я жил прежде на луне или на Марсе, и сделал бы там какой-нибудь самый срамный и бесчестный поступок, какой только можно себе представить, и был там за него поруган и обесчещен так, как только можно ощутить и представить лишь разве иногда во сне, в кошмаре, и если б, очутившись потом на земле, я продолжал бы сохранять сознание о

Я объяснюсь точнее: вы объявили нам наконец вашу тайну, по словам вашим столь «позорную», хотя в сущности – то есть, конечно, лишь относительно говоря – этот поступок, то есть именно присвоение чужих трех тысяч рублей, и, без сомнения, лишь временное, – поступок этот, на мой взгляд по крайней мере, есть лишь в высшей степени поступок легкомысленный, но не столь позорный, принимая, кроме того, во внимание и ваш характер… Ну, положим, даже и зазорный в высшей степени поступок, я согласен, но зазорный, все же не позорный… То есть я веду, собственно, к тому, что про растраченные вами эти три тысячи от госпожи Верховцевой уже многие догадывались в этот месяц и без вашего признания, я слышал эту легенду сам… Михаил Макарович, например, тоже слышал.

Достойны бы наказания были и офицеры, что, имея на корабле своем толь ядовитую вещь, ее не охраняли; но как они, по всему видно, искренно объявили, что у них нет обычая блюсти сию вещь, но она у них свободна каждому пить, сколько кто хочет и сказывают яко бы здоровье приносила, да и самый их поступок изъявил в усердии их деяния драки, то в сем они не виноваты, но винен дурной обычай их страны, который и учинил оных соделать нечаянно такую неосторожность, а сего ради сие им прощается, а только повелевается, чтобы впредь с великим тщанием в бытность свою в сей стране хранили сей вредный напиток, дабы и еще какого беспорядка не приключилось; в противном случае

К этому принадлежит также и вера в то, что нет ни одного хорошего поступка, который не повлек бы за собою последствий для того, кто его совершает, что поэтому, каким бы негодным ни считал себя человек в конце своей жизни, это не должно удерживать его от намерения совершить хотя бы еще только один хороший поступок, который он еще в состоянии сделать, так как у него есть основание надеяться, что такой поступок, соразмерно с тем, насколько человек при совершении его руководился добрым намерением, будет иметь все-таки бóльшую цену, чем те бездеятельные очищения от грехов, которые, ничем не способствуя уменьшению вины, должны заменить собою недостаток добрых дел.

Вместо того, чтобы вся жизнь наша была установлена на насилии, чтобы каждая радость наша добывалась и ограждалась насилием; вместо того, чтобы каждый из нас был наказываемым или наказывающим с детства и до глубокой старости, я представил себе, что всем нам внушается словом и делом, что месть есть самое низкое животное чувство, что насилие есть не только позорный поступок, но поступок, лишающий человека истинного счастья, что радость жизни есть только та, которую не нужно ограждать насилием, что высшее уважение заслуживает не тот, кто отнимает или удерживает свое от других и кому служат другие, а тот, кто больше отдает свое и больше служит другим.

Горбун писал к ней каждый день, умолял о позволении явиться и бывать у ней по-прежнему, доказывал, что Каютин, обманув ее, не так виноват, как может показаться: он еще молод, и страх связать свою участь тяжелыми обязанностями семьянина мог подвинуть его на дурной поступок; советовал ей первой написать, что она разрывает с ним все отношения, и клялся, что он заменит ей всех; богатство его будет принадлежать ей; люди, любимые ею, будут и его друзьями, не только она будет жить в довольстве, но даже и друзьям ее нищета не будет знакома; клялся, что величайшее его счастие быть ей отцом и братом… и затем снова начинались

Слушатели пожелали знать в чем дело, и Жозеф рассказал содержание письма, кое-что утаив и кое-что прибавив, но все-таки не мог изменить дело настолько, чтоб и в его изложении весь поступок Подозерова перестал быть свидетельством заботливости о Ларисе, и потому в утешение Жозефу никто не сказал ни одного слова, и он один без поддержки разъяснял, что это требование ничто иное как большое нахальство, удобное лишь с очень молодыми и неопытными людьми; но что он не таков, что у него, к несчастию, в подобных делах уже есть опытность, и он, зная что

Она некоторым образом действительно была права в своем неудовольствии на Бешметевых: во-первых, если читатель помнит поступок с нею Владимира Андреича на свадьбе, то, конечно, уже согласится, что это поступок скверный; во-вторых, молодые, делая визиты, объехали сначала всех знатных знакомых, а к ней уже пожаловали на другой день после обеда, и потом, когда она начала им за это выговаривать, то оболтус-племянник по обыкновению сидел дураком, а племянница вздумала еще вздернуть свой нос и с гримасою пропищать, что «если, говорит, вам неприятно наше посещение, то мы и совсем не

В тот день, когда счастливая судьба толкнула меня в двери того магазина, где вы служите, и я увидел вас, ваши честные глаза, ваше открытое благородное лицо, то понял, что все еще есть хорошие люди на свете, а ваш поступок с возвращением оброненных мною денег заставил меня искать новой встречи с вами, чтобы просить, да чтобы просить, умолять вас принять у меня место наставницы и сестры милосердия при моем больном сыне… О нет, не отказывайтесь, — воскликнул он, заметив нерешительность на лице Иры… — Мой бедный мальчик давно приговорен врачами.

Французский конвент 93 года, посылая патент на право гражданства au poete allemand Schiller, l’ami de l’humanité, хоть и сделал тем прекрасный, величавый и пророческий поступок, но и не подозревал, что на другом краю Европы, в варварской России, этот же Шиллер гораздо национальнее и гораздо роднее варварам русским, чем не только в то время – во Франции, но даже и потом, во все наше столетие, в котором Шиллера, гражданина французского и l’ami de l’humanité, знали во Франции лишь профессора словесности, да и то не все,

Человек, который убивает другого, Наполеон, который отдает приказание к переходу через Неман, вы и я, подавая прошение об определении на службу, поднимая и опуская руку, мы все несомненно убеждены, что каждый поступок наш имеет основанием разумные причины и наш произвол и что от нас зависело поступить так или иначе, и это убеждение до такой степени присуще и дорого каждому из нас, что, несмотря на доводы истории и статистики преступлений, убеждающих нас в непроизвольности действий других людей, мы распространяем сознание нашей свободы на все наши поступки.

Дескать, так и так; в ваши руки судьбу свою предаю, в руки начальства; дескать, ваше превосходительство, защитите и облагодетельствуйте человека; так и так, дескать, вот то-то и то-то, противозаконный поступок; не погубите, принимаю вас за отца, не оставьте… амбицию, честь, имя и фамилию спасите… и от злодея, развращенного человека, спасите… Он другой человек, ваше превосходительство, а я тоже другой человек; он особо, и я тоже сам по себе; право, сам по себе, ваше превосходительство, право сам по себе; дескать, вот оно как.

Он разорил свое собственное семейство: он заложил дом свой и дом тещи своей, вдовы протоиерея Лободобского, надавал векселей и сколотил сумму, чтобы выручить человека, которого, опять повторяю, он не знал, а узнал только о постигшем его бедствии… Рассудительным или безрассудным кому покажется этот поступок, но во всяком случае он столь великодушен, что о нем стоит вспомнить, и если слова епископа Филарета справедливы, что дети Ботвиновского призрены, то поневоле приходится повторить с псалмопевцем: «Не видех праведника оставлена, ниже семени его просяща хлеба».

В этом сюжете, наконец, как ни странно, сам сюжет не играет подчас ведущей роли и временами чуть ли не «исчезает» как таковой, о чем автор открыто оповещает: «Я не из тех художников, у которых в каждом слове скрывается какая-нибудь пружина, я пересказываю то, что думали и делали люди, и только; если какой-нибудь поступок, разговор, монолог в мыслях нужен для характеристики лица или положения, я рассказываю его, хотя бы он и не отозвался никакими последствиями в дальнейшем ходе моего романа».

Соединив все сказанное выше в одно целое, читатель, надеюсь, поймет, что задача, которую задало мне новое течение деревенской мысли, была весьма затруднительна: я должен был совершить такой поступок, который, во-первых, должен быть общепонятен, во-вторых, неуязвим, в-третьих, благороден, в-четвертых, меньше булавочной головки, и, наконец, в-пятых, поступок этот в общей сложности должен был так ли, сяк ли дать деревенскому люду представление о том, что я, неизвестный для них человек, не таю против них зла.

Потом он представлял себе полковника делла Реббиа, как он посылал его, Орсо, под арест за какой-нибудь необдуманный поступок и не называл иначе, как поручик делла Реббиа: «Поручик делла Реббиа, вы не на своем месте в строю; на трое суток под арест», «Ваши стрелки выдвинулись на пять метров за линию резерва; на пять суток под арест», «Пять минут первого, а вы еще в фуражке; на восемь суток под арест…» Один только раз, под Катр-Бра, он сказал ему: «Хорошо,

Вспоминая свою прежнюю жизнь, я вижу теперь, что я никогда не позволял разгораться своему враждебному чувству на тех людей, которых считал выше себя, и никогда не оскорблял их; но зато малейший неприятный для меня поступок человека, которого я считал ниже себя, вызывал мой гнев на него и оскорбление, и чем выше я считал себя перед таким человеком, тем легче я оскорблял его; иногда даже одна воображаемая мною низкость положения человека уже вызывала с моей стороны оскорбление ему.

По отношению к своей свободе опыт и рассуждения точно так же показывают человеку, что всякое действие его предопределено, зависит от его организации, от его характера и действующих на него мотивов, что при тех же условиях и том же характере он неизбежно совершит тот же поступок, но в тысячный раз приступая в тех же условиях с тем же характером, к тому же поступку, человек чувствует себя столь же совершенно свободным, как и до опыта и рассуждений.

Пока Дмитрий Павлович старательно заводил четырехпольное хозяйство, не идущее к нашей земле, и обсевал клевером наши православные луга, пока он давал английское воспитание жеребятам, от русских родителей рожденным, и изучал Тэера, — Николай Павлович, и это, я думаю, худший и глупейший поступок в его жизни, успел разлюбить свою жену и, как бы не находя довольно быстрым средством разорения балы и обеды, взял на содержание актрису-танцовщицу, которая, без сомнения, была недостойна завязывать шнурков корсета его жены.

Несмотря на природное отвращение от пьянства, он готов был для компании выпить один за другим дюжину стаканов пунша, ненавидел карты – и понтировал как сумасшедший, для того, чтоб не отставать от других, имея довольно кроткий и тихий нрав, всегда первый вызывался на какую-нибудь шалость, и, чтоб потешить приятелей и похвастаться своим удальством, смело пускался на самый дерзкий поступок, а особливо когда дело шло за спором и у него была в голове лишняя рюмка вина.

Но, говоря с мучением: «Я просто убил, для себя убил, для себя одного», он потому и восклицает это с мучением, что слишком поздно понял основание своего поступка, которое должно было быть сознано свершающим до свершения, и только в таком случае, в силу цельности поступка, этот поступок приобретал колдовскую силу и мог шепнуть душе заветное слово своей черной тайны, отмыкающее, как волшебный ключ, тяжелую дверь, ведущую в жуткое, но и богатое страшными единственными талисманами подземелье. «

С своей стороны, Аристотель и дворский лекарь искусно объяснили властителю, что слух о несправедливом гневе его на знаменитого воеводу может повредить ему в хорошем мнении, которое имеют об нем римский цесарь и другие государи; что гневом на воеводу великий князь дает повод другим подданным своим быть изменниками отечеству; что Холмского не наказывать, а наградить надо за его благородный поступок и что эта награда возбудит в других желание подражать такой возвышенной любви к родине.

О, я был бы счастлив, если бы мог сказать: «Я совершил кражу, чтобы спасти Габриэль от нищеты»… Нет, нет… о ней я не думал… В ту минуту я не был влюбленным… я был игроком… я был вором… Я украл деньги, чтобы присвоить их… и поступок этот унизил, опустошил меня до такой степени, что теперь у меня нет ни мужества, ни любви… Я живу и не думаю больше о Габриэль… я – конченый человек.

Еще в мае, когда случилось это преступление (и когда, стало быть, подсудимая была на четвертом месяце беременности), я записал в моем майском «Дневнике» (впрочем, мельком и мимоходом, рассматривая рутинность и казенщину приемов нашей «адвокатуры») следующие слова: «Вот это-то и возмутительно… тогда как, действительно, поступок этого изверга-мачехи слишком уж странен и, может быть, в самом деле должен потребовать тонкого и глубокого разбора, который мог бы даже послужить к облегчению преступницы».

Но за то, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но… Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.