Цитаты со словом «подвязать»

Вор ухитрился вот как: распустил подпругу, подвязал к седлу пару веревок, прикрепив их к кольцам в стене конюшни, потом подтянул сонного солдата вместе с седлом вверх, а веревки закрепил к столбу.

Давай и веревочку, — и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается или что другое, подвязать можно.

Надо только купить для слабого болезный одрец да покровец и, подняв его, нести всем шестерым, подвязавши под одр полотенчики.

Опустилась на колени, поклонилась в ноги усопшему, встала, закрыла ему глаза и долго держала пальцы на веках, чтоб не открылись; сложила носовой платок тщательно, подвязала покойнику нижнюю челюсть, перекрестила его и поцеловала в лоб, как всегда делала на ночь; еще раз поклонилась в ноги и вышла из комнаты. –

Сказав эти слова, привидение взяло со стола свою повязку и по-прежнему подвязало ею голову.

У Катерины Андреевны флюс; у Андрюши горло подвязано; у маленькой – кашель – не дай Бог, коклюш.

Наталья, крестясь, подвязала сумочку и взяла камышовый костыль. —

Но как скоро услышал решение своей дочери, то успокоился и не хотел уже вылезть, рассуждая, что к хате своей нужно пройти, по крайней мере, шагов с сотню, а может быть и другую; вылезши же, нужно оправиться, застегнуть кожух, подвязать пояс — сколько работы!

Одинцов и Паршин, подобно Фильченко, подвязали к поясам по гранате и вышли на огонь, навстречу машинам противника.

У тебя коса фальшивая, Ни зубов, ни груди нет, Всё подклеено, подвязано!

Дивная в сонме богов покрывалом окуталась сверху, Сшитым недавно, прекрасным, сияющим, точно как солнце, 14-185 Пару сандалий красивых к блестящим ногам подвязала.

Как он ни смотрел на призрак, как хорошо ни видел его стоящим пред собою, как ни чувствовал леденящий взор его мертвенно-холодных глаз, как ни различал даже самую ткань сложенного платка, которым была подвязана его голова и подбородок и который он сначала не заметил, — он все-таки оставался неверующим и боролся с собственными чувствами. —

Я покидал наш венчальный городок с щемящим сердцем и страхом; я предвидел, что той простой, глубокой внутренней жизни не будет больше и что придется подвязать много парусов.

В обоих боковых своих карманах она подвязала по горшочку и в них приносила домой то, что от стола королевского оставалось, – и этим питались они вместе с мужем.

Я был в восторге, когда фонари затянули черным крепом и подвязали черными лентами по случаю похорон наследника. (

Иван подумал-подумал и отдал ей серебряные крылышки; она быстро их подвязала, встрепенулась и улетела далёко-далёко.

Но солдат еще заранее подвязал себе губку у подбородка, все вино в губку спустил, а сам ни одной капли так и не выпил.

Мастеровой у станка, согнувшись, опиливает какую-нибудь мелкую принадлежность своей работы; жена, подкравшись сзади, целует его в колпак и в то же время делает глазки подмастерью, который сидит у другого окошка; цирюльник держит за нос толстого, красного господина, которому, как ребенку, под горло подвязана салфетка или целая простыня; титулярный советник целует свою кухарку, которая в знак особенной нежности колотит его по спине жирными, красными руками, засученными по локоть; чиновник в пестром халате, красной ермолке, перевернувшись на окошке вверх брюхом, старается кинуть на балкон второго этажа, где мелькает белое платьице, стройная ножка и черный локон, записку, сложенную хитро и красиво; другой, также молодой человек, а

Короли — это лишь связанные по рукам и ногам слуги парламента и народа; парламенты скованы цепями своей зависимости от избирателей; редактор газеты не может быть самостоятельным и должен работать одной рукой: другую его партия и подписчики подвязали ему за спину; он еще должен быть рад, если имеет возможность высказывать хотя бы половину или две трети своих мыслей; священник также не свободен: он не может говорить всей правды, так как должен считаться с мнением прихода; писатели всех мастей — это рабы публики: пишем-то мы откровенно, бесстрашно, но, перед тем как печатать, «подправляем» наши книги.

Тут были и духовные, как Сиртори, — поп-герой, который, при первом выстреле в Венеции, подвязал свою сутану и все время осады и защиты Маргеры с ружьем в руке дрался под градом пуль в передовых рядах; тут был и блестящий военный штаб неаполитанских офицеров, как Пизакане, Козенц и братья Меццокапо, тут были и трастеверинские плебеи, закаленные в верности и лишениях, суровые, угрюмые, немые в беде, скромные и несокрушимые, как Пианори, и рядом с ними тосканцы, изнеженные

Несмотря на нестерпимую жару, Кузька нарядился во все теплое: на голове у него был драповый новый картуз на вате; на плечах, кроме сюртука, драповая же ваточная чуйка с бархатным высоким воротником; шея была подвязана новым платком, но подвязана так, что Кузька не мог свободно повернуть голову и вздохнуть: кровь приливала к голове и стучала в мокрых от поту висках.

Поставил человек лошадь к месту, кинул ей сена с воза или подвязал торбу с овсом, потом сунул кнут себе за пояс, с таким расчетом, чтобы люди видели, что это не бродяга или нищий волочится на ногах по свету, а настоящий хозяин, со своей скотиной и телегой; потом вошел в избу и сел на лавку ожидать, когда освободится за столом место.

Та же природная стихия, которая произвела ее в тающем блеске березняка, тихонько убрала сперва ее подругу, а потом и сестру; луч моей судьбы явно сосредоточился на темной голове, то в венке васильков, то с большим бантом черного шелка, которым была подвязана на затылке вдвое сложенная каштановая коса; но только девятого августа по новому стилю я решился с ней заговорить.

Быстрее кожу с мяса там сдирали, Чем очи царские ты б мог сомкнуть… Но вот снялись вакханки: легче птиц Бегут в поля на берега Асопа, Что свой дают фиванцам тучный колос, В Эрифры, в Гисии, под Киферон, — Они несут повсюду разрушенье: Я видел, как они, детей похитив, Их на плечах несли, не подвязавши, И на землю не падали малютки.

А жена рабочего шахтера, у себя в каморе, подлинно – славянка и ведьма, в лохмотьях и лохматая, подвязав живот отекший веревкой, варила в общей печке картошку, и караулила, чтоб не украсть соседям, шлепала младшего, замочившего перину, прогнала Митькю заборничать – и караулила, и караулила, и караулила, чтоб не украсть соседям ее брахмат и чтобы украсть при случае брахматы у соседей.

Пришлец есмь аз на земли, — читала Василиса Мироновна своим ровным, невозмутимым голосом, — умножися на мя неправди гордых, аз же всем сердцем испытаю заповеди твоя, господи…» Лицо покойника не было закрыто, и на нем застыло неземное спокойствие; щеки осунулись; на глазах были положены медные копейки; чтобы не отваливалась нижняя челюсть, лицо было подвязано белым платком.

Петра и Павла отпраздновали, платки, сарафаны, рубахи дорогiе попрятали бабы по сундучкамъ, а то пошли опять на пруду вальками стучать, гости разъѣхались, цѣловалникъ одинъ въ кабакѣ остался, мужики похмелились, у кого было, кто съ вечеру, кто поутру косы поотбили, подвязали брусницы на обрывочки и, какъ пчелы изъ улья, повысыпали на покосы.

Только войдя в столовую и увидев поросёнка, который, оскалив мордочку, улыбнулся ему ласково, как внучек дедушке, Иван Андреевич успокоился окончательно, выпил рюмку водки, подвязал салфетку, и опять воцарилась на лице его ясность невозмутимая: А мне что говорить ни станут Я буду всё твердить своё: Что впереди – Бог весть, а что моё – моё.

Хоть в наш блестящий век, я слышал, говорят, Что благодарность есть лишь чувство униженья; Хоть, может быть, иным я странен покажусь, Но благодарным быть никак я не стыжусь И в простоте сердечной Готов всегда и всем сказать, что, на меня Щедрот монарших луч склоня, Ленивой музе и беспечной Моей ты крылья подвязал.

Душа твоя хочет творить, а тут желудок требует куска хлеба, вдохновение подвязало тебе крылья, а тело просит не только прикрыть наготу свою обычною покрышкой, но и тонкого сукна, шелка, бархата, чтобы явиться перед судьями твоими в приличной одежде, без которой тебя не примут, ты и твое произведение умрете в неизвестности.