Цитаты со словом «палата»

На французский язык уже переведены "Мужики", "Палата 6", "Ванька", "Попрыгунья"; называю переводы, какие только случайно попадались мне на глаза.

А лакей знав яе, што ета – тая старуха, якая у их у палатах печи топя, и што царевич ударив яе гребенцом; во лакей и кажа: «Яна из города Бита-Гребешкова».

Все здравствуют, отец взыскивает, мать в Таганроге, я сижу дома и работаю, Иван где-то путешествует, Маша по хозяйству, Миша в казенной палате, наслаждается семейным счастьем и постепенно обращается в гоголевского Мижуева.

Должно спустить на священные воды корабль чернобокий, В море еще не ходивший; потом изберем пятьдесят два Самых отважных меж лучшими здесь молодыми гребцами; Весла к скамьям прикрепив корабельным, пускай соберутся В царских палатах они и поспешно себе на дорогу Вкусный обед приготовят; я всех их к себе приглашаю Так от меня объявите гребцам молодым; а самих вас, Скиптродержавных владык и судей, я прошу в мой пространный Дом, чтоб со мною как следует там

В верхнем покое своем вдохновенное пенье услышав, Вниз по ступеням высоким поспешно сошла Пенелопа, Старца Икария дочь многоумная: вместе сошли с ней Две из служанок ее; и она, божество меж женами, В ту палату вступив, где ее женихи пировали, Подле столба, потолок там высокий державшего, стала, Щеки закрывши свои головным покрывалом блестящим; Справа и слева почтительно стали служанки; царица С плачем тогда обратила к певцу вдохновенному слово: «Фемий, ты знаешь так много других, восхищающих

Редактор "Архангельских губернских ведомостей" просит разрешения напечатать рассказ мой "Палата 6" и представляет мотивы своей просьбы, по моему {09146} мнению, весьма уважительные.

Ведь не могут же русские люди нашего времени – я думаю, что не ошибаясь скажу, чующие уже, хотя и в неясном виде, сущность истинного учения Христа, – серьезно верить в то, что призвание человека в этом мире состоит в том, чтобы данный ему короткий промежуток времени между рождением и смертью употребить на то, чтобы говорить речи в палатах или собраниях товарищей социалистов или в судах, судить своих ближних, ловить, запирать, убивать их, или кидать в них бомбы, или отбирать у них земли, или заботиться о том, чтобы Финляндия, Индия, Польша, Корея были бы присоединены к тому, что называется Россией, Англией, Пруссией, Японией, или о том, чтобы освободить насилием эти земли и быть для того готовым к массовым убийствам

Да, я любила ее, ужасно любила… Моя маленькая одинокая душа томилась в ожидании друга, настоящего, искреннего… И он явился ко мне – не мечтательной смеющейся лунной феей, а доброй сестрой и верным товарищем на долгие институтские годы… Мы крепко прижались друг к другу, счастливые нашей дружбой и примирением… Вечерние сумерки сгущались, делая лазаретную палату как-то уютнее и милее… Отдаленные голоса пришедших на перевязку девочек едва долетали до нас… Я и Люда сидели тихо, молча… Все было пересказано, переговорено между нами… Но наше молчаливое счастье было так велико, что тихое, глубокое молчание выражало его лучше всяких слов, пустых и ненужных… Когда веселой чередою Мелькает в мыслях предо мною Счастливых лет веселый рой, Я точно

Один случай навернись, и все устроится, может быть, опять; худо крылья опустить… Досадно только, что как-то все у меня идет к верху дном; вот едва только уладил дела свои в казенной палате и погасил огонь, как, на беду мою, открылась новая палата, и стороной я слышал уж, что новый управляющий ее Дмитрий Васильевич Похвиснев хочет опять раздуть погаснувший огонь и возобновить то дело, по которому так много принимали участия вы, его сиятельство князь Петр Андреевич Вяземский, и его превосходительство Василий Андреевич Жуковский… Если он в самом деле эдак сделает, ну, тогда делу конец… Ваше сиятельство, не смею вас просить, но кроме вас

О чем бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе, он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, — он показал, что ему небезызвестны и судейские проделки; было ли рассуждение о бильярдной игре — и в бильярдной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели, и о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со слезами на глазах; об выделке горячего вина, и в горячем вине знал он прок; о таможенных надсмотрщиках и чиновниках, и о них он судил так,

А крыльца разнохарактерные то прячутся на двор, то чванливо подбоченили здания или выступают на улицу; а кораблики с веющими флагами на воротах; а мельницы с вычурными колпаками и ходулями на берегу Васильевского острова, кивающие Зимнему дворцу и смотрящиеся вместе с ним и Меншиковыми палатами в одно зеркало Невы; а подле этих палат свита мазанок, ставшая в ранжир под именем Французской слободы; а Нева без мостов, которую то и дело снует флотилия раскрашенных лодок или из которой вырастают мачты, как частый тростник на озере, и, наконец, рощи и луга посреди этого города: все это разве не живопись, не поэзия?

Стоя на амвоне, держа молитвенный орарь, изобразующий поднятое крыло ангела, стремящего людей к молитве, призывает диакон молиться: о свышнем мире и спасении душ наших, о мире всего мира, благосостоянии Святых Божиих Церквей и соединении всех; о святом храме и о входящих в него с верой, благоговением и страхом; о государе, синоде, начальствах, духовных и гражданских, палатах, воинстве, о граде, об обители, в которой служится Литургия, о благорастворении воздухов, об обилии плодов земных, о временах мирных; о плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных и о спасении их; о избавлении нас от всякие скорби, гнева и нужды.

В боязливом упорстве массы, в тупом отстаивании старого, в консервативной цепкости ее есть своего рода темное воспоминание, что виселица и покаяние, смертная казнь и бессмертие души, страх божий и страх власти, уголовная палата и страшный суд, царь и жрец, что все это были некогда огромные шаги вперед, огромные ступени вверх, великие Errungenschaften, подмостки, по которым люди, выбиваясь из сил, взбирались к покойной жизни, комяги, на которых подплывали, сами не зная дороги, к гавани, где бы можно было отдохнуть от тяжелой борьбы со стихиями, от земляной и кровавой работы, можно было бы найти бестревожный

Должно спустить на священные воды корабль чернобокий, В море еще не ходивший; потом изберем пятьдесят два Самых отважных меж лучшими здесь молодыми гребцами; Весла к скамьям прикрепив корабельным, пускай соберутся В царских палатах они и поспешно себе на дорогу Вкусный обед приготовят; я всех их к себе приглашаю Так от меня объявите гребцам молодым; а самих вас, Скиптродержавных владык и судей, я прошу в мой пространный Дом, чтоб со мною как следует там угостить иноземца; Всех вас прошу, отказаться не властен никто; позовите Также певца Демодока: дар песней приял от богов он Дивный,

Понятно, что те люди, которые называют себя правительствами, могут не переставая казнить людей за неисполнение своих требований тогда, когда они имеют оправдание своей деятельности в жестокости и преступлениях тех, против кого они действуют (отстаивающие свое патриотическое чувство чужие народы, революционеры), но люди, называй они себя императорами, членами палат, судьями, генералами, губернаторами, шпионами, полицейскими, палачами, – все-таки люди, и нельзя себе представить таких ни императоров, ни судей, ни палачей, ни шпионов, на которых не действовала бы та истина и любовь, во имя которых люди, кротко перенося насилие, отказываются от участия в нем.

Во владельце стала заметнее обнаруживаться скупость, сверкнувшая в жестких волосах его седина, верная подруга ее, помогла ей еще более развиться; учитель-француз был отпущен, потому что сыну пришла пора на службу; мадам была прогнана, потому что оказалась не безгрешною в похищении Александры Степановны; сын, будучи отправлен в губернский город, с тем чтобы узнать в палате, по мнению отца, службу существенную, определился вместо того в полк и написал к отцу уже по своем определении, прося денег на обмундировку; весьма естественно, что он получил на это то, что называется в простонародии шиш.

Телепнев дал сию клятву и вместе с ним приехал в Москву, где великая княгиня, по словам летописца, изъявила гнев своему любимцу, который будто бы сам собою, без ведома государева, уверил мятежника в безопасности, и велела Андрея оковать, заключить в тесной палате; к княгине его и сыну приставили стражу, бояр его, советников, верных слуг пытали, несмотря на их знатный княжеский сап: некоторые умерли в муках, иные — в темницах; а детей боярских, взявших сторону Андрееву, числом тридцать, повесили, как изменников, на дороге Новогородской, в большом расстоянии один от другого. —

Толпы любопытных стояли на улицах, по которым проезжал Митрофан, и, зная уже из газет о великих его достоинствах, приветствовали его радостными криками Часовые у ворот княжеских палат отдали ему честь бердышами, и толпа придворных, вышедшая навстречу на крыльцо, перекувырнувшись по нескольку раз, по обычаю Луны, в знак приветствия, ввела Митрофана в огромную залу, которой стены и все мебели обиты были обоями, блестящими как солнце Эта зала так была освещена, что наши странники не могли перенести сильного блеска и должны были зажмурить глаза и закрыться руками.

Вниз по Неве плыли к Адмиралтейству от Смольного двора лодки, тяжело нагруженные бочками, снастями, лесом; в домах и дворах заметна была чрезвычайная хлопотливость; у богатых палат стояли огромные фигурные коляски, кареты, запряженные цугами разодетых в пеструю сбрую коней, или пышно оседланные лошади; в других местах, как ягодки, рисовались на зелени садов красные одноколки; из всех домов выходили люди разного звания и вида, кто в богатом, кто в бедном, но все в чистом наряде; одни спешили к церквам, другие к Неве, левый берег которой осыпан был народом;

Я говорю: Тебя и Россию, вполне сознательно, так как Россия без царя существовать не может, но нужно помнить, что царь один править таким государством, как Россия, не может: это надо раз навсегда себе усвоить и, следовательно, существование министерства с одной головой и палат совершенно необходимо; я говорю: палат, потому что существующие механизмы далеко несовершенны и не ответственны, а они должны быть таковыми и нести перед народом всю тяжесть ответственности; немыслимо существующее положение, когда вся ответственность лежит на Тебе и на Тебе одном.

И всего удивительнее было то, что в этот, всем показавшийся вечностью, миг никому не пришла в голову мысль, что Франциск «сошел с ума» или прикидывается сумасшедшим, «дурака валяет»; всего удивительнее было то, что в этот вечный миг более или менее смутно чувствовали все, что здесь, в этой судебной палате, а может быть, и во всем городе, во всей стране, во всем мире, человек разумнейший — он, Франциск (чувство это они забыли потом, и никто из них не поверил бы, что он мог это чувствовать).

Этот Pим, в то время, Когда меня моя судьба постигла, Принесши все Молоху государство На жертву и все частные земные Разрушив блага, чтоб на них построить Публичного безжизненного блага Темницу, – этот Рим, в то время Владыка всех, рабом был одного, И вся вселенная на разграбленье Была ругательное предана Лишь только для того, чтоб кесарь мог Роскошничать в палатах золотых, Чтоб чернь всегда имела хлеб и игры… А между тем в ничтожном Вифлееме Был в ясли положен младенец… Рим О нем не ведал.

Санктпетербургской губернии в казенную палату От провинциального секретаря Ивана Крылова Прошение В службе ее императорского величества находился я во оной казенной палате в числе приказных служителей и по прошению моему от оной для определения к другим должностям уволен, а как я заслуженного мною в сентябрьской трети жалованья еще не получал, К сему того ради Санктпетербургской губернии казенную палату всепокорнейше прошу, дабы соблаговолено было заслуженное мною во оной палате жалованье по рассчету что следует приказать выдать.

Улицы, извозчики, разъезженный снег, магазины, вывески, — все вывески, вывески… Архиерей, губернатор… гигант, красавец и зверь пристав Рашевский… Еще Палицын: слава Орла, один из столпов его, один из тех зубров-чудаков, которыми искони славится Россия: стар, родовит, друг Аксакова, Лескова, живет в чем-то вроде древнерусских палат, бревенчатые стены которых покрыты редкими древними иконами, ходит в каком-то широком кафтане, расшитом разноцветными сафьянами, стрижется в скобку, туголик, узкоглаз, очень остер умом, начитан, по слухам, удивительно… Что еще знаю я об этом Палицыне?

Король же привык так все брать, чтобы было ему все как на ладонке положено, и оттого ему теперь еще больше досада пришла, и приказал он сделать с старичками точь-в-точь так, как им Разлюляй пригрозил: указал Доброхот, чтоб их не носить ни в лес, ни в болото, а подвесить их в кошелках в большой советной избе под палатями и держать их там, пока они не скажут, какой самый важный час, кто самый нужный человек и какое дело дороже всех.

Главный доктор в заведении был добрейший человек в мире, но, без сомнения, более поврежденный, нежели половина больных его (он надевал, например, на себя один шейный и два петличных ордена для того, чтобы пройти по палатам безумных; он давал чувствовать фельдшерам, что ему приятно, когда они говорят «ваше превосходительство», а чином был статский советник, и разные другие шалости ясно доказывали поражение больших полушарий мозга); больные ненавидели его оттого, что он сам, стоя на одной почве с ними, вступал всегда в соревнование. «

От составителя 5 О себе 9 Младенчество 12 Московский Литературно-Художественный Кружок….36 Законодатель 51 Пролеткульт 59 Книжная Палата 66 Белый коридор 76 Здравница 103 Торговля 112 «Дом Искусств» IJ 9 Во Пскове 133 Поездка в Порхов 142 Сологуб 163 Гумилев и «Цех Поэтов» 171 Неудачники 180 Борис Садовской 196 София Парнок 202 Сергей Кречетов и «Гриф» 205 Мариэтта Шагинян 210 Горький 221 Завтрак в Сорренто 256 О смерти Горького 263 ПРИЛОЖЕНИЯ Комментарий 273 Алфавитный список имен 295 ВЛАДИСЛАВ

Но нет: люди общественного жизнепонимания находят, что поступать так не нужно и даже вредно для достижения цели освобождения людей от рабства, а надо продолжать, как те мужики станового, сечь друг друга, утешая себя тем, что то, что мы болтаем в палатах и на собраниях, составляем союзы рабочих, гуляем 1-го мая по улицам, делаем заговоры и исподтишка дразним правительство, которое сечет нас, что это сделает всё то, что мы, всё больше и больше закабаляя себя, очень скоро освободимся.

Однако сердце её не вытерпело: простилась дочь меньшая, любимая, красавица писаная, со честным купцом, батюшкой родимым, приняла от него благословение родительское, простилась с сёстрами старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою и, не дождавшись единой минуточки до часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высоких зверя лесного, чуда морского, и, дивуточись, что он её не встречает, закричала она громким голосом: – Где же ты, мой добрый господин, мой верный друг?

Ты — цветок, чьи корни из земли исторгнуты; Ты — росток, текучей водой не взлелеянный, — вспоминала Дио песнь о боге Таммузе умершем, глядя на плоское стенное изваяние царя и царицы в одной из дворцовых палат, где изображены они были сидящими рядом на двойном престоле: левой рукой обняла она стан его, правую — вложила в руку его, пальцы в пальцы, и облики их сливались так, что почти не видно было ее из-за него: он — в ней, она — в нем.