Цитаты со словом «оборона»

Преимущество артиллерии, состоящее в большем числе бросаемых снарядов (стрельба картечью), со введением штуцеров и нарезных ружей уничтожается: а) при наступлении тем, что цепь неприятельских стрелков, кладя по 15 человек против каждого орудия, не подпустит не только легкую, но и батарейную артиллерию на картечный выстрел; б) при обороне позиции тем, что направления огней стрелков скорее могут изменяться и следовать за движениями неприятеля, чем направления огней орудий, и что первые будут оставлять менее мертвых пространств, чем последние, ибо каждая из 15 пуль стрелков будет иметь разное направление, тогда как все 60 пуль орудия будут иметь одно и то же; в) при отступлении тем, что войска, имеющие штуцера и нарезные

Это похоже на разницу впечатления, делаемого на вас негодяем, пожалуй злодеем, но здоровым, чистым, — вы пожалуй можете опасаться его умыслов на вас, может быть, он ранил вас, хотел убить, — может быть, вы убили его, обороняясь, — но вы не чувствуете физической брезгливости к нему, — его прикосновение не гадко для вас, хоть, может быть, ужасно; а если вам привита оспа, вы ведь нисколько не опасаетесь вреда себе от прикосновения к человеку, который покрыт оспенными нагноениями, — и пусть этот человек честный и хороший человек, — вам все-таки хочется отворачивать глаза от него, неприятно дотрогиваться до него, И не

И вдруг индийская «Народная газета» от 5 августа поместила сообщение, что командующий Ботхед с флотом в 260 вымпелов стал на якорь в заливе Петра Великого, в Сасебо, Нагасаки и смежных с ними портах, что восточный и западный Флоты Обороны и Маневра соединены под его командованием, что громадные демонстрации встретили прибытие эскадр, что флот разойдется по ближайшим портам для, проведения «двухнедельника моряка всех широт», что представители нейтральных держав были приглашены во Владивостоке на местные щи и кашу и все видели черного адмирала в белом кителе и с красным орденом за Сейшельское дело.

Истратив себя в течение целых веков в незамиравшем ни на одно мгновение искании познания добра и зла, измученные и истерзанные борьбою, но уже добывшие для человека несметную массу материальных и духовных оборон, — ведь не к «созиданию» мусорных великолепий идут они, а к тому, чтобы успокоить и выпрямить душу современного, измученного труженичеством, человека… Не о третьем Риме, а о каких-то трех акрах земли на человека возникает живая забота среди живых людей, забота, говорящая о праве жизни, полной и облегченной знанием для всякого человека, — забота, по-видимому, маленькая, но забота «о человеке», забота

По-ихнему выходило, что «ветреный человек гвардии поручик Державин» держал себя дерзко и вызывающе, вслух поносил коменданта и бунтовал против него офицеров; что действиями своими Лодыжинский и Державин ослабили оборону города (уже неправда); что они не возвели необходимого укрепления (да, но потому, что именно Бошняк этому противился); что экспедицию к Петровску совершил Бошняк, а не Державин (ложь грубая и наивная); что перед появлением самозванца Державин из города скрылся без надобности (главная и самая тяжелая для Державина ложь: он уехал по необходимости и лишь не успел вернуться; к тому же сам

В одном из своих писем генерал-прокурору, вызванном намерением Сената издать суровый закон против крестьян, убивших помещика, она, например, указывает на то, что люди, не имеющие обороны «ни в законах нигде», из-за всякой малости могут впасть в отчаяние, и что «в подобных случаях» надо «быть весьма осторожну», дабы не ускорить и «без того довольно грозящую беду», ибо «положение помещичьих крестьян таково критическое, что, окроме тишиной и человеколюбивыми учреждениями, (бунта их) ничем избегнуть не можно»; а «есть ли мы не согласимся на уменьшение жестокости и умерение человеческому

Дело в том, что такую книгу нельзя было сделать без специального разрешения — ведь надо разослать людей на самые различные, в том числе и непосредственно военные, объекты, включая штаб фронта, Смольный, зенитные батареи, корабли, в цехи, работающие на оборону… Когда враг стоит у ворот, соблюдение военной тайны особенно важно, и мы легко мирились с тем, что книга не будет опубликована до конца войны, да и смешно было думать о публикации в городе, где даже газета выходит с перебоями, где, случалось, печатную машину крутили вручную.

Агнеса Народ твой слеп; он призраком обманут; Сей тяжкий сон не может продолжиться; День недалек: пробудится любовь К законным королям – в груди французов Она всегда жива и неизменна, — Пробудятся и ненависть и ревность, Врожденные двум нациям противным, И гордый враг своим погибнет счастьем… Не отходи ж от поприща побед, Воюй, борись за каждый шаг земли; Обороняй, как собственную грудь, Твой Орлеан – скорей все переправы Разрушь, скорее все сожги мосты, Ведущие за грань твоей державы, Туда, где нет уж чести, за Луару.

Его собственная поэзия подчас — когда поэт бывал влюблен — с женской пассивностью, как бы «поневоле» делила пламень своего лирического адресата: в угоду Еликониде Поповой он написал в оборону Сталина воронежскую палинодию и савеловские вторые «Стансы»; усвоив вкусы Надежды Хазиной и ее киевского «табунка», сочинил дифирамб революционному театру («Актер и рабочий»), а ради Марины Цветаевой был готов полюбить «непотребную столицу» Евразии, — об обитателях которой в очерке «Сухаревка» позже обмолвился словцом из стихов Зинаиды Гиппиус по поводу переименования Санкт-Петербурга в Петроград: «убогая славянщина».

Копрея, того, что, служа Эврисфею, Вестником часто ходил от тирана к Гераклу герою: 640 Сей-то отец ничтожный родил знаменитого сына, Доблестей полного: легкостью в беге, искусством в сраженьях, В думах умом он блистал между всех благородных микенян; Он Приамиду герою высокую славу доставил: В бег обращаяся, задом, незапно на щит он споткнулся, 645 Им же держимый, огромный, до ног оборона от копий; Он, на щит свой споткнувшися, навзничь упал, и ужасно Грянул шелом вкруг висков при падении сильного мужа.

Дли уточнения создавшейся к западу от Москвы фронтовой обстановки, для помощи командованию Западного и Резервного фронтов, для выработки вместе с ними конкретных, наиболее быстрых и действенных мер по защите советской столицы Государственный Комитет Обороны вынужден был в эти критические для страны дни пап ранить на эти фронты, в район Гжатска и Можайска, своих представителей и — в качестве представителя Ставки — автора этих строк, работавшего в то время начальником оперативного управления и заместителем начальника Генштаба.

Не в силах постигнуть корень той злобы, которая могла пустить столь ядовитые ветви, я притеснен с трех сторон: из Петербурга, Москвы и Балахны, настигнутый врасплох и не готовый к обороне, почувствовал несносный для себя удар и остолбенел, и таково для меня было по слабости моего здоровья легко, что сделался со мною припадок, и после, когда встал, хотя и с полумертвым моим телом, нашелся вынужденным принести жалобу мою перед создателем и сказать: „Господи!

По знакам сим Ермий Елесю познает, Тихохонько к нему на цыпочках идет, Уже приближился к без памяти лежащу, И видит подле бок его молодку спящу, Котора такожде любила сильно хмель, И, ведая, что ей не пить уж семь недель, Она тот день в себе червочка заморила И тем великий пост заране предварила: Сия тогда была без всяких оборон, И был расстегнут весь на ней ее роброн, Иль, внятнее сказать, худая телогрея.

Город за городом, деревня за деревней, дальше да больше, как говорят мужички, — и добрались до Питера… В другой раз я расскажу судьбу этих деревенских побирушек в столице — историю, основанную на положительных фактах, а в настоящее время только прибавлю, что простой крестьянский ум в последнее время изобрел оборону против саранчи, выкапывая на границах своей и чужой ржи — канавы, шумом и шорохом сгонял туда врага своего и засыпал землею, придавливая ее потом ногами.

Он хотел внушить государю, что Воронцов, всегда, особенно в ущерб русским, оказывающий покровительство и даже послабление туземцам, оставив Хаджи-Мурата на Кавказе, поступил неблагоразумно; что, по всей вероятности, Хаджи-Мурат только для того, чтобы высмотреть наши средства обороны, вышел к нам и что поэтому лучше отправить Хаджи-Мурата в центр России и воспользоваться им уже тогда, когда его семья будет выручена из гор и можно будет увериться в его преданности.

Я признался тебе во всем, в чем только имел признаться; я показал себя тебе во всей наготе, во всем безобразии падения, открыл тебе мои раны — измеряй их великость, но для того, чтобы исцелить, а не растравить…» По-видимому, Бакунин слабо оборонялся, убеждая друга, что хоть тоже имеет свои пороки и слабости, но не так они вообще велики и у Белинского, чтоб не суметь преодолеть их во имя духовного просветления.

Вот в одну ночь нагрянули разбойники, живо связали прислугу, — барин, кажется, успел заметить шум, так что оборонялся, чуть ли не успел сделать и выстрел из ружья, но это все равно, его скоро одолели и связали, — а девочка успела убежать, разбойники и не заметили ее, стали искать денег, — нашли деньги самые ничтожные, только на текущий ежедневный расход, каких-нибудь 15, 50 рублей, в этом роде, — где ж деньги? —

И тут же женщины пьянеют, горячатся, Жестокий плотский хмель им зажигает кровь, И в этой буре тел, что вьются и клубятся, Желанья пенятся, и видно вновь и вновь, Как парни с девками, сшибаясь, наступая, Обороняясь, мчат свой исступленный пляс, Кричат, беснуются, толкаясь и пылая, Мертвецки пьяные, валятся и подчас Переплетаются какой-то дикой пряжей И, с пеною у губ, упорною рукой Свирепо платья мнут и потрошат корсажи.

Неожиданный для наших войск и командования фронта удар 30 сентября 2-й танковой группы врага из района Шостка, Глухов на Севск в тыл войскам 13-й армии и прорыв войсками 2-й армии обороны нашей 50-й армии с последующим развитием удара на Брянск и в тыл 3-й армии уже в первые дни наступления фашистов поставили войска Брянского фронта в очень тяжёлое положение.

Отрывок остался незаконченным, но, судя по сохранившемуся началу, задуманная Толстым статья должна была заключать в себе критику царствования Александра II, причем сопоставление текущей Русско-Турецкой войны с Крымской кампанией и Севастопольской обороной заставляет думать, что мнение Толстого склонялось отнюдь не в пользу правительства Александра II, которое после 20-летнего мира и долгих приготовлений оказалось слабее в борьбе с одною Турцией, чем в 1854–1856 гг.

В указе говорилось, что «ввиду опасности, угрожающей со стороны горцев, и мятежа, вспыхнувшего среди крестьян, его королевское величество, всемилостивейший государь наш, по предложению советников и сената, ради обороны от происходящих разрушений и прекращения их, соизволил дать согласие на возвращение шляхты в ее поместья» и что она возвращается в Речь Посполитую, будучи вынуждена к тому «интересами отчизны, волею его королевского величества и требованием сената».

Но достаточно побыть на одном только собеседовании православных миссионеров с старообрядцами, чтобы вполне ясно увидеть, как слабы орудия обороны старообрядческих начетчиков против их православных обличителей, и что, следовательно, религиозную рознь раскольников и православных вовсе не следует смешивать с бытовыми порядками русского крестьянства, сохранившегося в наиболее самобытных формах; сочувствуя этим бытовым порядкам, нет надобности смешивать их с религиозными заблуждениями среды, где порядки эти сохранились.

Они соединились близ Киева с двумя тысячами донских казаков, приведенных Свирским с толпами вольницы, киевской и северской, ополченной Ратомским, и 16 октября вступили в Россию… Тогда единственно Борис начал решительно готовиться к обороне: послал надежных воевод в украинские крепости с головами стрелецкими; а знатных бояр, князя Дмитрия Шуйского, Ивана Годунова и Михаила Глебовича Салтыкова — в Брянск, чтобы собрать там многочисленное полевое войско.

Так под высокою сенью Менетиев сын благородный Рану вождя врачевал Эврипила; но битва пылала: Бились данаи с троянами всею их ратью; и больше Быть обороной данаям не мог уж ни ров, ни твердыня 5 Крепкая, та, что воздвигли судам на защиту и окрест Рвом обвели: не почтили они гекатомбой бессмертных, Их не молили, да в стане суда и добычи народа Зданье блюдет.

Все время намекал, что он говорит не только от своего имени, но и… Кто за ним стоял, он так и не назвал, да Булгаков и не спрашивал, обещал достать любые книги, нужные для работы… Так и вошел в жизнь… Умен, сметлив… Конечно, Булгаков понял, что и Добраницкий склоняет его к тому, чтобы он написал если и не агитационную, то хоть оборонную пьесу.

Войска 1-го Украинского фронта, развивая наступление западнее реки Одер, 12 февраля с боем овладели в немецкой Силезии городом Бунцлау — важным узлом коммуникаций и сильным опорным пунктом обороны немцев на реке Бобёр, а также с боями заняли более 100 других населённых пунктов, в том числе крупные населённые пункты Раушвиц, Оттендорф, Гисмансдорф, Обер-Лешен, Китлиц-Требеп, Нидер-Шенфельд, Томасвальдау, Войтсдорф.

Войска 4-го Украинского фронта, продолжая наступление в трудных условиях горно-лесистой местности в полосе Карпат, 12 февраля штурмом овладели городом Бельско — крупным узлом коммуникаций и мощным опорным пунктом обороны немцев на подступах к Моравской Остраве, а также с боями заняли более 30 других населённых пунктов, среди которых крупные населённые пункты Струмень, Голясовице, Прухна, Рудзица, Ясеница, Явоже, Вильковице, Бучковице.

Газеты приносили победные реляции с трудового фронта… Введен в строй Харьковский станкостроительный завод, Камский целлюлозно-бумажный комбинат, Мурманский рыбный комбинат, начато строительство Соликамского магниевого завода… О своих достижениях рапортовали наркоматы железнодорожного транспорта, торговли, оборонной промышленности… Входили в строй сотни больших и малых производственных предприятий… «Жить стало лучше, жить стало веселей», лозунг вождя, брошенный в массы год тому назад, воплощался в жизнь.

Затем, вдруг, например, может явиться у турок прежний упадок духа, забудут и об Адрианополе и об Софии, шанцевый инструмент побросают, убегая перед русским натиском без оглядки, одним словом – многое может случиться; но все это вовсе не изменит значения новой аксиомы, в ее общем смысле, то есть что при теперешних средствах сила обороны превышает силу атаки не по-прежнему, а чрезмерно.

Не менее непонятными кажутся мне и те случаи, когда местный крестьянин, благодаря какому-нибудь неожиданному обстоятельству, как бы образумливался и начинал понимать "собственную свою пользу" в том виде, в каком понимать ее следует, и, главное, принимал при этом во внимание то обстоятельство, что время теперь не то, что было недавно, что теперь деревня должна подумать и о коллективной обороне.