Цитаты со словом «заря»

Пройдет моя весна, и этот день пройдет, Но весело бродить и знать, что все проходит, Меж тем как счастье жить вовеки не умрет, Покуда над землей заря зарю выводит И молодая жизнь родится в свой черед.

Он нашел зарю златую, чем живу и кем ликую.

И, костенеющих не опуская век, Тоскливо смотрит в облака востока, Где нежная заря поит истоки рек Огнем взлетающего солнцеока.

Закатись, заря, вались, заря, на сон честной!

И свободная занималась за окном заря над свободным городом и свободной страной, наливаясь кровью и тоской, как глаза старика, и разгоралась, чтобы кровавой и тоскующей завековать век.

О край разливов грозных И тихих вешних сил, Здесь по заре и звездам Я школу проходил.

Слова бессильны дать существованье, Как нет в них также сил на то, чтоб убивать… Нельзя, нельзя… Однако преисправно Заря затеплилась; смотрю, стоит стена; На ней, я вижу, ходит Ярославна, И плачет, бедная, без устали она.

Был древле Светогор, и Муромец могучий, Два наши, яркие в веках, богатыря Столетия прошли, и растянулись тучей, Но память их живет, но память их — заря, Забылся Светоюр А Муромец бродячий, Наехав, увидал красивую жену.

Каждый вечер, как синь затуманится, Как повиснет заря на мосту, Ты идешь, моя бедная странница, Поклониться любви и кресту.

Был замок розовый, как зимняя заря, Как мир — большой, как ветер — древний.

Гаснет вечер, скрылось солнце, Лишь закат краснеет… Счастлив тот, кому зарею Теплый ветер веет; Для кого мерцают кротко, Светятся с приветом В темном небе темной ночью Звезды тихим светом; Кто устал на ниве за день И уснет глубоко Мирным сном под звездным небом На степи широкой!

Вечером вся компания остановилась в каком-то болоте; с зарею утки с лягушкой снова пустились в путь, но на этот раз путешественница, чтобы лучше видеть, что делается на пути, прицепилась спинкой и головой вперед, а брюшком назад.

И пускай я на рыхлую выбель Упаду и зароюсь в снегу… Все же песню отмщенья за гибель Пропоют мне на том берегу.

И не знаешь ты, что зарей в Кремле Легче дышится — чем на всей земле!

Но уж завтра час проклятий ты с зарей узнаешь, верь.

Этим нежным током света, как зарей она одета.

Не плачь, отряхни эти слезы С заплаканных темных очей… Май 1898 По темному саду брожу я в тоске, Следя за вечерней зарею, И мыслю об ясном моем огоньке, Что путь озарял мне порою.

Вот где живет Коловертыш, ничем неутешен и никогда — ни днем под солнцем, ни ночью под месяцем, ни ранними росами, ни вечерней зарею, без Марины-ведьмы, без своей хозяйки, верный ведьмин помощник — Коловертыш, который вроде собачьего сына.

Он бросился грудью на землю и, зарывшись головой в траву, стал вонзаться в нее зубами, рыдая.

Медленная, гибкая, как лилия, встала принцесса Зара и устремила на араба свой загадочный взор.

Ветры спать ушли – с золотой зарей, Ночь подходит – каменною горой, И с своей княжною из жарких стран Отдыхает бешеный атаман.

Есть времена, есть дни, когда Ворвется в сердце ветер снежный, И не спасет ни голос нежный, Ни безмятежный час труда… Испуганной и дикой птицей Летишь ты, но заря – в крови… Тоскою, страстью, огневицей Идет безумие любви… Полсердца – туча грозовая, Под ней – всё глушь, всё немота, И эта – прежняя, простая – Уже другая, уж не та… Темно, и весело, и душно, И, задыхаясь, не дыша, Уже во всем другой послушна

Между 16 и 25 июня 1920 Заря пылала, догорая, Солдатики шагали в ряд.

Ей легко устроить через Вардина этот рассказ, который был напечатан в «Заре Востока», только перепиши на машинке, вырезкой не шли.

Все небо в желтом янтаре, Вечерня служится заре Среди сияющих палат, И от зенита до земли Не ходят тучи-корабли.

Когда ей исполнится шестнадцать, отец ее, знатный самурай, придет в ее зару, в большую теплую зару, – так называется по-японски комната, – и, по принятому в Японии обычаю, принесет ей оби.

Тот, кто сидел теперь напротив господина Голядкина, был – ужас господина Голядкина, был – стыд господина Голядкина, был – вчерашний кошмар господина Голядкина, одним словом был сам господин Голядкин, – не тот господин Голядкин, который сидел теперь на стуле с разинутым ртом и с застывшим пером в руке; не тот, который служил в качестве помощника своего столоначальника; не тот, который любит стушеваться и зарыться в толпе; не тот, наконец, чья походка ясно выговаривает: «не троньте меня, и я вас трогать не буду», или: «не троньте меня, ведь я вас не затрогиваю», – нет, это был другой господин Голядкин, совершенно другой, но вместе с тем и совершенно похожий на первого, – такого же роста, такого же склада, так же одетый, с такой же лысиной, – одним словом, ничего,

Когда Зайчик под густою елкой проснулся или, напротив, заснул, кто его знает, потому что понять его трудно, как и что случилось с ним за эту ночь, — Зайчик, может, совсем и не спал… только рано поутру цыганка-гадалка стояла еще пред глазами, и по лесу тихим звоном звенела гитара, и за лесом тихо занималась заря… Зайчик хотел было еще кой о чем ее расспросить, но цыганка помахала ему цветистым платочком, улыбнулась ворожейной улыбкой и развела низкие ветки рябины, словно открыла в рябиновый терем потаенную дверь… Смотрит Зайчик, стоит возле ели рябина, на ней такие же листья, такого же цвета, как кофта с цветами и юбка с разводом, в которых цыганка была, и тянет рябина ему

Нам эти слезы без числа Родная муза сберегла{498}… <1878> Не тревожься, недремлющий друг, Если стало темнее вокруг, Если гаснет звезда за звездою, Если скрылась луна в облаках И клубятся туманы в лугах: Это стало темней — пред зарею… Не пугайся, неопытный брат, Что из нор своих гады спешат Завладеть беззащитной землею, Что бегут пауки, что, шипя, На болоте проснулась змея: Это гады бегут — пред зарею… Не грусти, что во мраке ночном Люди мертвым покоятся сном, Что в безмолвии слышны порою Только глупый напев петухов Или злое ворчание псов: Это — сон, это — лай пред зарею… <1878> Я вижу вновь тебя, таинственный народ, О ком так горячо в столице мы шумели.

Страх Припомнить жизни гнусные деянья Иль о добре свершенном возгордиться Мешал мне мыслить; и летел, летел я Далеко без желания и цели — И встретился мне светозарный ангел; И так, сверкнувши взором, мне сказал: «Сын праха — ты грешил — и наказанье Должно тебя постигнуть, как других: Спустись на землю — где твой труп Зарыт; ступай и там живи, и жди, Пока придет спаситель — и молись… Молись — страдай… и выстрадай прощенье…» И снова я увидел край земной; Досадой вид его меня наполнил, И боль душевных ран, на краткий миг Лишь заглушенная боязнью, с новой силой Огнем отчаянья возобновилась; И (странно мне), когда увидел ту, Которую любил так сильно прежде, Я чувствовал один холодный трепет Досады