Цитаты со словом «грядущие»

Отчего погибло первое человечество, – вот, кажется, главное, что говорит или хотел бы сказать Платон не только своему, но и всем грядущим векам – всему второму человечеству.

Когда разразилась первая мировая война, многие претендовали на роль прорицателей, предугадавших в своем творчестве грядущие кровавые беды.

Он, по образному замечанию Хлебникова, и в самом деле «ведет войну, только не за пространство, а за время», и, «отымая у прошлого клочок времени», проделывает ту же операцию с грядущим.

Порой они принимают форму кристаллоподобных конгломератов, как если бы рождение грядущей мировой гармонии отождествлялось с закономерностями формирования упорядоченных природных структур.

Если он даже избегнет войны многослезной ахеян, Все же в грядущем его ожидает лишь труд и страданья.

Лишь по ночам, склонясь к долинам, Ведя векам грядущим счет, Тень Данта с профилем орлиным О Новой Жизни мне поет.

И у тех, кто не знал, что прошедшее есть, Что грядущего ночь не пуста, — Затуманила сердце усталость и месть, Отвращенье скривило уста… Было время надежды и веры большой — Был я прост и доверчив, как ты.

И мне, как всем, всё тот же жребий Мерещится в грядущей мгле: Опять – любить Ее на небе И изменить ей на земле.

Ты и сам был когда-то мрачней и смелей, По звезда́м прочитать ты умел, Что грядущие ночи — темней и темней, Что ночам неизвестен предел.

В грядущем мире — Его в веках провижу я — Нужды не будет ни в кумире, Ни в груде ветхого старья.

Все эти боги — тени Грядущего», — вспомнил Мерира и опять подумал со скукой: «Он — всегда, везде; от Него не уйдешь!»

Необыкновенная эластичность этой философии, поддающейся всевозможным приложениям, вызвала к жизни у нас самые причудливые фантазии о нашем предназначении в мире, о наших грядущих судьбах; ее фаталистическая логика, почти уничтожающая свободу воли, восстановляя ее в то же время на свой лад, усматривающая везде неумолимую необходимость, обратясь к нашему прошлому, готова была свести всю нашу историю к ретроспективной утопии, к высокомерному апофеозу русского народа; ее

Что повесть тягостных лишений, Трудов и бед толпы людской Грядущих, прошлых поколений, Перед минутою одной Моих непризнанных мучений?

План я устрою счастливо, Смело врагов разобью — И отпирую на диво Новую славу свою… Веря грядущей победе, Мчусь я по лужам домой И на беспечных соседей Брызжу и брызжу водой.

Не просьбой просителей язык замер, не нищие, жмурящиеся от господского света, — мы ехали, осматривая хозяйскими глазами грядущую Мировую Федерацию Советов.

Из отголосков далекой речи, С ночного неба, с полей дремотных, Всё мнятся тайны грядущей встречи, Свиданий ясных, но мимолетных.

Ждет бо́льшего, чем то, что в прошлом потеряло, Залоги выкупить, в грядущем чистым стать, И петь любовь сначала и сначала!

Скажи своему дяде, что я даже согласен, чтобы он выставил свое имя рядом с моим, и, таким образом, я дам ему вечную славу в грядущих веках, Дом Энея пока на скале Капитолия твердой Будет стоять.

Любви я сердце отдавал не раз, Но знал, что Ты — в грядущем, и не гас В душе огонь надежды ни на час.

Старики и дети, рабы и свободные, бедные и богатые, чужеземцы и египтяне — все бежали навстречу грядущему солнцу, богу Атону.

В грядущем огне родня-головня ацтек, метис и креол.

Всеведущий изначала предвидел грехопадение Адама, и всемирный потоп, и крестную смерть Сына своего, и торжество Грядущего, и последний Суд, – но сотворил небо и землю, допустил Каину поразить брата, людям до Ноя грешить, Иуде свершить предательство, последнему Соблазну прийти в мир.

За подвиги твои грядущие я пью!

Незер-Бата говорил о втором Озирисе, о Сыне грядущем, о Том, Кого называли пророки Израиля: Машиах — Мессия.

Сион обойдите и труд себе дайте — все башни его и дворцы сосчитайте, измерьте его крепостные валы, найдите слова для высокой хвалы, чтоб гордо поведать грядущему роду, что это Господь проявляет заботу: Он Бог наш навеки, Он дал нам пути, по ним Он и дальше нас будет вести.

Пусть душит жизни сон тяжелый, Пусть задыхаюсь в этом сне, — Быть может, юноша веселый В грядущем скажет обо мне: Простим угрюмство – разве это Сокрытый двигатель его?

Повернись к нам, о Либертад, ибо война кончилась, Ширься впредь без всяких сомнений, решительно охватывай мир, Отвернись от войны, от стран былого, свидетельствующих о прошлом, От певцов, поющих отребья славы прошлого, От гимнов феодальному миру, от триумфов королей, рабства, каст и сословий, Повернись к миру, которому предназначены грядущие триумфы — откажись от мира отсталости, Оставь его певцам былого, отдай им отребья прошлого, Но то, что останется, останется для тех, кто воспоет тебя, — войны грядут для тебя (Подумай, в свое время на тебя работали былые войны, нынешние также послужат тебе); Так повернись же, Либертад, и не бойся — обрати свой бессмертный лик К будущему — оно величавее всего, что было в прошлом,

И так вокруг тебя Отчаянье и стон… И так тюремной двери Не замолкает скрип, и родина, любя, Не может тяжкие оплакивать потери… 1883 Как каторжник влачит оковы за собой, Так всюду я влачу среди моих скитаний Весь ад моей души, весь мрак пережитой, И страх грядущего, и боль воспоминаний… Бывают дни, когда я жалок сам себе: Так я беспомощен, так робок я, страдая, Так мало сил во мне в лицо моей судьбе Взглянуть без ужаса, очей не опуская… Не за себя скорблю под жизненной грозой: Не я один погиб, не находя исхода; Скорблю, что я не мог всей страстью, всей душой Служить тебе, печаль родимого народа!

Является царю сия святая тень Во образе таком, в каком была в той день, В который, в мире сем оставив зрак телесный, Взлетела, восстенав, во светлый дом небесный; Потупленна глава, лежаща на плечах, Печальное лицо, померклый свет в очах, Мечом пронзенна грудь, с одежды кровь текуща, — Трепещущая тень, с молчанием грядуща, И спящего царя во ужас привела, Приблизилась к нему и так ему рекла: «Ты спишь, беспечный царь, покоем услажденный, Весельем упоен, к победам в свет рожденный; Венец, отечество, законы позабыл, Возненавидел труд, забавы возлюбил; На лоне праздности лежит твоя корона, Не видно верных слуг; ликует лесть у трона.

Здесь, впрочем, должно сделать оговорку: собственно Достоевский или, действительно, не сознавал, или только делал вид, что не сознает значения, для своих религиозных мыслей, сокровеннейшей и глубочайшей мысли христианства – мысли о Конце, о Втором Пришествии, которое завершит и восполнит Первое, о царстве духа, грядущем после царства Сына: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить; когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам; Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам» (Иоанна XVI, 12–14). –