Цитаты со словом «воздать»

Теперь за все твои заслуги, храбрый Сидон, я не могу лучше воздать тебе, как подтвердить слово царя Иверона: «Я даю тебе руку племянницы моей прекрасной Зениды.

Факелов им удел уготован: проворно Церера, К ним устремясь и воздев десницу с двуострой секирой, Рубит безжалостно плоть деревьев дрожащую, силу В каждый влагая удар.

Никогда не сходил я с Господних путей, и греха я стерёгся вокруг, и воздал мне Всевышний по правде моей, оценил чистоту моих рук.

В свое время такой вкус приведет как к высшей ступени к появлению самосознания и критического чутья, но для начала пусть он существует в чистом своем виде, в качестве воспитанного инстинкта, и «тот, кто приобрел эту истинную культуру внутреннего человека, уверенным и незамутненным взором подметит упущения и недостатки в искусстве и природе, а вкус, который не может ошибиться, побудит его воздать хвалу должному, и принять это должное в свою душу, и оттого сделаться выше и достойнее, и верно распознать зло, отвергнув и осудив его, – и все это придет еще в младые лета, когда человек не может знать, для чего это необходимо»; и он «поймет, что это, и встретит приветствием, как друга, с которым давно его сблизило полученное им воспитание».

А) от слов: «Все существующее доступно мнѣ…» до слов: «…совершенно ясно, не…» Кроме того бо̀льшая часть последнего листа рукописи отрезана и от нее остались только три строчки текста, кончая словами: «…заключаютъ внутреннее противорѣчіе»; на обороте того же листа сохранилось также три строчки текста от слов: «… и 3-е слѣды воздѣйствія…»; однако весь текст можно дополнить по рукописи А, от слов: «Вещество отвлеченное…,» кончая словами: «…другое отвлеченiе жизни — потомство…» Наконец, к рукописной копии Б относится и отдельный листок — автограф Толстого, написанный им крупным размашистым почерком на полулисте тонкой, голубоватой почтовой бумаги, оторванной от письма: этот отрывок, писанный поперек листа, внесен самим автором, при помощи соответствующих знаков (кружок с крестиком

Кто сердцем чистым, нелукавым Стремится твой закон блюсти; Кто не скользит вослед неправым; Чей ввек язык не знает льсти, И чья душа, в словах и взорах беспорочных, Как полная луна, видна в водах полночных; Кто на друга сетей не ставит, Не соплетает злых клевет; Боящихся кто бога славит, За благо злом не воздает, Кто в гнусных рубищах невинность чтить умеет,— Злодеев презирать на самых тронах смеет; Кто клятву сохраняет свято, Страшится слабых поражать, И лихвою презренной злато Свое не тщится умножать; Кто на суде своем едину правду любит И за принос даров убогого не губит; Кто с сих путей не совратится И сердце право соблюдет, Тот, боже, в твой чертог вселится, Твоей увидит

Развернув бумажку на лестнице, он быстро оглянулся кругом и поспешил как можно скорее отделить целую половину из законного возмездия, им полученного, и припрятать эту половину в сапог, потом, тут же на лестнице и вовсе не обращая внимания на то, что действует на своей постели, во сне, решил, пришед домой, немедленно воздать что следует за харчи и постой хозяйке своей, потом накупить кой-чего необходимого и показать кому следует, как будто без намерения и нечаянно, что подвергся вычету, что остается ему и всего ничего и что вот и золовке-то послать теперь нечего, причем погоревать тут же о золовке, много говорить о ней завтра и послезавтра, и дней через десять еще повторить

А ты, о племя, кое безрассудный, Грех совершивший неповиновенья, Не только вертоград оставя чудный, Познать обрек изгнанье и мученья, Но и сменить понудил дивнолюдный (Когда невинно было дней теченье) Век золотой, спокойный и полезный, На войнами гремящий век железный; Уж если, дань воздав высокомерью, Ты вознеслось фантазией напрасной И грубой силе, что пристала зверю, Дало названье доблести прекрасной, Уж если столь ты предалось безверью, Что жизнь уже не ценишь, ежечасной Достойную заботы, — ведь и Тот Терять ее боялся, кто дает; То ведь с измаильтянином всегда ты В сраженье многотрудном пребываешь, Что Магомета чтит закон проклятый, Тогда как ты Христов исповедаешь; Его ль земля

Да будет мне позволено для начала (то есть прежде чем говорить с вами о предмете сегодняшнего нашего собрания, и я уверен, что все вы разделяете мои чувства), да будет мне позволено, говорю я, сначала воздать должное верховной власти, правительству, монарху, нашему государю, господа, возлюбленному королю, которому не чужда ни одна область общественного или частного блага и который рукой одновременно твердой и мудрой ведет государственную колесницу среди всех бесчисленных опасностей бурного моря, умея уделять должное внимание миру и войне, торговле и промышленности, земледелию и изящным искусствам».

По внутренним моим узнаешь ты частям И не по ложным сам уверишься словам, Колико раздражен и сердцем каменею, Чтоб в сей час казнь воздать достойную злодею, Который мой покой дерзнул поколебать, Которую люблю на свой салтык склонять, Дурносову тому я говорю за рану, Котору сделал мне, всей силой мстити стану, Лишь только оного злодея истреблю, Сколь Миликрису я прекрасную люблю, Тем тот час докажу, всем знать дам без разбору, Что столько ж есть во мне, как в нем пехать задору.

Ученый же, зная законы міра неживаго и не зная или не желая знать законовъ міра живаго, предполагаетъ, что всякое явленіе міра живаго есть только послѣдствіе общихъ законовъ неживаго, <что (точнѣе сказать) каждое живое существо есть только результатъ воздѣйствія законовъ неживаго на это объединенное существо; но явленіе объединенія будетъ для него такъ же, какъ и для дикаго, несомнѣнное данное, ничѣмъ не объяснимое.>

По порядку потом экатомбой Фебов высокий алтарь окружили ахейцы, омыли Руки и горсти наполнили жертвенным чистым ячменем; Стал посреди их Хрисес и, молясь Аполлону, воскликнул: «Бог, облетающий с луком серебряным Хрису и Киллы Светлый предел, Тенедоса владыка, Сминтей всемогущий, Ты благосклонно услышал мою и исполнил молитву, Честь мне воздав ниспосланием бед на ахеян: Выслушай вновь и исполни молитву мою благосклонно — Гнев свой великий смири и беды отврати от ахеян!»

Окончание пьесы отличается всею наивною и удалою прелестью русской народной поэзии: То старина, то и деянье, Как бы синему морю на утишенье, А быстрым рекам слава до моря, Как бы добрым людям на послушанье, Молодым молодцам на перениманье, Еще нам, веселым молодцам, на потешенье, Сидючи в беседе смиренный; Испиваючи мед, зелено вино, Где-ко пиво пьем, тут и честь воздаем Тому боярину великому И хозяину своему ласковому.

Епископ Ридли стоит перед королем на коленях, воздев руки, словно моля бога благословить совершающееся; олдермены и прочие во главе с лордом-мэром стоят на коленях, занимая среднюю часть картины; а на переднем плане двойной ряд мальчиков с одной стороны и девочек с другой стороны, начинающийся воспитателем и воспитательницей и кончающийся мальчиком и девочкой, которые выступили вперед из своих безукоризненных рядов и воздели руки перед королем. —

Описав все измены, бедствия отечества и церкви, свое изгнание, гнусное цареубийство, если не совершенное, то по крайней мере допущенное народом, воздав хвалу Василию, царю святому и праведному, за великодушное избавление России от стыда и гибели, Иов продолжал: «Вы знаете, убит ли самозванец; знаете, что не осталось на земле и скаредного тела его – а злодеи дерзают уверять Россию, что он жив и есть истинный Димитрий!

Папа то поздравляет Самозванца с благополучным окончанием его предприятия и восшествием на трон предков, увещевая при сем неизменно сохранить свое католическое исповедание; то поручает его вниманию нескольких кармелитских монахов, которые отправлялись в Персию через Московию; то воздает хвалу Сигизмунду III за помощь, оказанную Димитрию Московскому; то пишет кардиналу Мацеевскому или Юрию Мнишку, внушая им заботу о поддержании верности Римской церкви в новом московском царе.

Жалость объяла бессмертных, на оное с неба взиравших; Тело похитить зоркого Гермеса все убеждали; 25 Всем то казалось угодным; но только не Гере богине, Ни Посейдону царю, ни блистательноокой Афине; Им, как и прежде, была ненавистною Троя святая, Старец Приам и народ, за вину Приамида Париса: Он богинь оскорбил, приходивших в дом его сельский; 30 Честь он воздал одарившей его сладострастием вредным.

Ведь там еще, близ Ольмюца, во время смотра войск и случайной встречи с государем, при самом первом зарождении религии Николая Ростова, религии чисто языческой, все равно древнеримской или византийской, западного или восточного, imperium Romanum, религии, которая воздает не «кесарево Кесарю и Божье Богу», а Кесарю Божье, для которой не Бог становится человеком, а человек Богом, – уже там сказалось это «по ту сторону».

Все твои поплечники, Ваня, все примут мзду свою, еще в сей жизни примут, и Грязной, и Басманов, и Вяземский; комуждо воздается по делам его, а этот, – продолжала она, указывая клюкою на Малюту, – этот не примет мзды своей: по его делам нет и муки на земле; его мука на дне адовом; там ему и место готово; ждут его дьяволы и радуются ему!

Два века спустя отборный воронежский дуб, лиственница и северная рудовая сосна, преобразясь в разные там шпангоуты и ахтерштевни российского флота, понесут по всем морям наши вымпелы, так что, если Уралу-батюшке сегодня воздается всенародная благодарность за его мирные и боевые социалистические машины, позволительно и лесу русскому приписать хоть малую частицу в громовой славе Гангута и Корфу, Синопа и Чесмы. "

Когда я вошел, он держал к присутствующим какую-то торжественно-комическую речь, воздев руки над огромным столом, загроможденным цветами, фруктами и винами, — и вдруг быстро повернулся и с воздетыми руками с размаху упал на одно колено: в артистическую, как-то мерно и томно прихрамывая, шурша серым шелковым платьем, в сопровождении двух франтов студентов из числа распорядителей вечера, вплыла М.

Кори мой слабый дух за то, что расточает Он то, чем мог тебе достойно бы воздать; Что я позабывал к любви твоей взывать, Хоть узы все сильней она мои скрепляет; Что чуждым мне не раз я мысли поверял — И времени дарил злом купленное право; Что первым злым ветрам я парус свой вверял, Который от тебя так влек меня лукаво.

Мозг по Аякса копью побежал из главы раздробленной, Смешанный с кровью: исчезла могучесть; из трепетных дланей Ногу Патрокла героя на землю пустил, и на месте 300 Сам он, лицом повалившися, пал подле мертвого мертвый, Пал далеко от Лариссы родной; ни родителям бедным Он не воздал за труды воспитания; век его краток Был на земле, Теламонова сына копьем пресеченный.

Гадкое, низкое желаньице воздать обидчику тем же злом, может, еще и гаже скребется в ней, чем в l’homme de la nature et de la vérité, потому что l’homme de la nature et de la vérité, по своей врожденной глупости, считает свое мщенье просто-запросто справедливостью; а мышь, вследствие усиленного сознания, отрицает тут справедливость.

Все знаменитые места бессчетно тешат нас, О них сказанья повторять мы можем сотни раз, Но сладостней отрады нет, неведомой дотоль, Чем иссушающая рот, божественная боль, Когда по торфу и песку волочится ходок И по кремням прибрежных скал бредет, не чуя ног, Бредет к лачуге иль дворцу, дабы воздать поклон Тому, кто вживе был велик и славой умерщвлен.

Маркс далее не только детально выясняет все обстоятельства, приведшие к появлению в 1848 году в «Новой Рейнской газете» корреспонденции о Бакунине, но и дает решительный отпор всем попыткам снова оклеветать русского революционера-демократа: «…я первый из немецких писателей, — писал Маркс, — воздал Бакунину должное за его участие в нашем движении, и особенно в дрезденском восстании…» (там же, стр.

В этом последнем православном православии, точно так же, как и в римском католичестве, меч Кесаря (то есть государственное насилие) никогда не был отвергнут во имя свободы Христовой: римские папы хотели подчинить себе этот меч: византийские патриархи сами подчинились ему; но и здесь и там одинаково Кесарево не отделено от Божьего: то Кесарю воздается Божье, то Богу Кесарево.

Марина, с рукой, еще скрытой в рукаве пыльника, который помогал ей снимать слуга (Прайс), стояла, воздев другую к небу в театральном приветствии (нимало не вяжущемся с исказившей ее лицо гримасой беспомощного блаженства), между тем как Ада в черном хоккейном блейзере (принадлежавшем, собственно, Ванде), рассыпав по согнутым коленям волосы, стегала пучком цветов Така, заходившегося в воодушевленном лае.

Никто не бивал бродягу раньше, но, значит, как и каждому человеку когда-нибудь, надлежало ему привыкать к своему новому положенью… Однако в следующий момент Машлыкин ринулся вослед оскорбителю — не с ножом, однако, и лишь в намерении, как сам кричал при этом, воздать ему лобзание за проявленное пренебрежение к смертельной опасности — в его, видимо, лице.

Грядущий человек был выбран почти единогласно в пожизненные президенты Европейских Соединенных Штатов, когда же он явился на трибуне во всем блеске своей сверхчеловеческой юной красоты и силы и с вдохновенным красноречием изложил свою универсальную программу, увлеченное и очарованное собрание в порыве энтузиазма без голосования решило воздать ему высшую почесть избранием в римские императоры.